Рыцарь — в гендерной системе особый тип маскулинности , обладающий рыцарским этосом . Само понятие рыцарь приходит к нам из Средних веков и из социальной истории: рыцарем являлся тот мужчина, который был возведен в рыцарское достоинство своим сюзереном, давал присягу, опоясываясь при этом мечом. Сущность социального содержания понятия рыцарь неразрывно связано с понятием воин .

Рыцарю присущи определенные черты. Во-первых, рыцарь должен был отличаться красотой и привлекательностью, которые подчеркивали одежда и доспехи. От рыцаря требовалась сила и стремление к славе, поскольку он являлся воином. Слава порождала необходимость ее постоянного подтверждения путем свершения новых подвигов, демонстрации своего мужества. Мужество необходимо для исполнения долга верности и лояльности, поскольку сам рыцарский этос кристаллизовался в феодальном обществе, проникнутом строгой иерархией. Рыцарь должен был хранить безусловную верность по отношению к равным себе. Рыцарь имел целую систему обязательств: на первом месте стоял сюзерен, затем следовал тот, кто посвятил его в рыцарский сан. Он должен был осуществлять заботу о сиротах и вдовах, в принципе, о слабых вообще, но нет сведений о том, чтобы рыцарь защитил хоть раз слабого мужчину. Другой присущей рыцарю чертой считалась щедрость. Э. Дешан, французский автор XIV века, перечисляет следующие необходимые условия, которым должен удовлетворять желающий стать рыцарем: он должен начать новую жизнь, молиться, избегать греха, высокомерия и низких поступков; должен защищать церковь, вдов и сирот, а также заботиться о подданных; должен быть храбрым, верным и не лишать никого собственности; обязан воевать лишь за правое дело; должен быть заядлым путешественником, сражающимся на турнирах в честь дамы сердца; повсюду искать отличия, сторонясь всего недостойного; любить своего сюзерена и оберегать его достояние; быть щедрым и справедливым; искать общества храбрых и учиться у них, как совершать великие деяния, по примеру Александра Македонского.

Когда мы сегодня говорим о рыцарском поведении, прежде всего имеем в виду отношение к врагу и отношение к женщине. «Сражаться и любить» — вот лозунг рыцаря. Именно эти два компонента и формируют данный тип маскулинности. Отношение к врагу было очень показательным, поскольку славу рыцарю приносила не столько победа, сколько поведение в бою, так как сражение могло без ущерба для его чести кончиться его поражением и гибелью. Противника следовало уважать и предоставлять ему, по возможности, равные шансы. Использование слабости противника не приносило рыцарю славы, убийство же безоружного покрывало позором. Особое отношение рыцарь проявлял к своему вооружению и коню. Меч, как и конь, часто имел собственное имя (например, Эскалибур и Баярд).

Отношение к даме (см. Прекрасная Дама , Куртуазная любовь ) стало необходимым компонентом рыцарского этоса и является таковым до сих пор. Быть влюбленным относилось к обязанностям рыцаря (безусловно, в Средние века Дамой являлась только равная, но в последующей трансформации этого типа маскулинности чертами, присущими Даме, наделяется обыкновенная женщина). Рыцарь должен был выражать заботливость, обожание и верность, готовность в любую минуту встать на защиту чести своей Дамы и любой женщины. Именно из куртуазных романов пришло к нам так называемое «рыцарское поведение» по отношению к женщине, состоявшее из преклонения, почитания и уважения к женщине только потому, что она таковой является. Тем не менее, отношение рыцаря к женщине — это вне- или добрачная любовь, поскольку рыцарь и брак — понятия несовместимые. Рыцарь выступает вечным возлюбленным и влюбленным и его отношение к женщине формируется именно в рамках взаимной любви.

Идеал рыцарственности как особого типа маскулинности сформировался в Западной Европе в позднее Средневековье и, как точно замечает Хейзинга, немало требовалось притворства для того, чтобы поддерживать в повседневной жизни фикцию рыцарского идеала. При этом рыцарь не являл собой высоко интеллектуальный образец, зато предполагалось, что его жизнь богата эмоционально: мужчины «сохли» с тоски, теряли разум, если не сдержали своего слова, легко заливались слезами. С другой стороны, рыцарский этос пронизан глубоким индивидуализмом, где предпочтение соображений собственного престижа происходит в ущерб общему интересу, а забота о сохранении собственного лица — заботе о судьбе боевых соратников. Данный тип маскулинности просуществовал несколько столетий, возродился в романтизме начала XIX века, его отголоски можно встретить и теперь в повседневных формах мужского поведения, формируемых художественной литературой, а также женском дискурсе, где выражение «рыцарское поведение» имеет положительную коннотацию и влияет на формирование стереотипов поведения по отношению, в частности, к женщине.

Средние века. М., 1992. Вып. 55. С. 195-213.

Оссовская М. Рыцарь и буржуа. М., 1987.

Тушина Е. А. О брачно-семейных представлениях французского рыцарства: (По материалам героических песен) // Историческая демография докапиталистических обществ Западной Европы. М., 1988. С. 135-145.

Хейзинга Й. Осень средневековья. М., 1988.

Cohen G. Histoire de la chevalerie en France du Moyen Age. Paris, 1949.

Dinzelbacher P. Pour une histoire de l’amour au moyen age // Moyen age. Bruxelles, 1987. T. 93. N 2. P. 223-240.

Flori J. Guerre et chevalerie au moyen age (a propos d’un ouvrage recent) // Cahiers de civilisation medievale. A. 41. N. 164. Poitiers, 1998. P. 353-363.

Kaeuper Richard W. Chivalry and violence in medieval Europe. Oxford, 1999.

Scaglione A. Knights at court: Courtliness, chivalry, a. courtesy from Ottonian Germany to the Italian Renaissance. Berkeley, 1991.

Служение прекрасной даме: любовь рыцаря

Философия Рыцарства — служение прекрасной даме

Фото 1 – посвящение в рыцари прекрасной дамы

В суровую эпоху Средневековья рыцарями называли представителей привилегированной касты профессиональных тяжеловооруженных конных латников, духовно объединенных моральным кодексом чести.

Фото 2 — Средневековый рыцарь в боевой экипировке

Рыцарь-паладин сделался символом беззаветной отваги, преданности и благородного служения своему сеньору, Прекрасной Даме и высокой цели. Его образ, окруженный романтическим ореолом и воспетый трубадурами и поэтами, был вознесен на пьедестал истории как нравственный идеал воина.

Фото 3 – прощание с дамой сердца перед военным походом с картины английского художника Эдмунда Лейгхтона.

Христианский рыцарь – это прежде всего борец за веру Христову, и верный вассал своего сюзерена. Верность – одна из наиболее ценимых добродетелей этой эпохи.

Фото 4 – торжественное шествие сюзерена

Для рыцаря считались обязательными такие моральные нормы, как смелость, благородство, верность долгу. Со временем стали появляться даже особые уставы, регламентирующие поведение рыцаря в различных сферах жизни и призывающие их к благородству, милосердию, защите слабых и обиженных.

Фото 5 – прощание со странствующим рыцарем

Постепенно в систему рыцарского образования и воспитания наряду с военными дисциплинами включались стихосложение, пение, игра на лютне, искусство правильно и красиво изъясняться, умение вести светскую беседу с дамами.

Фото 6 – светская беседа

Огромное место в жизни и сознании любого человека эпохи расцвета Средневековья, занимала церковь.

Трепетное поклонение и служение Богоматери, культивируемые в религиозных догмах церкви, были основными христианскими добродетелями рыцарей.

Фото 7 – возрождение рыцарских обычаев на празднике в наше время

Желание стать приятными и привлекательными, в соответствии с куртуазной этикой, заставило многих молодых рыцарей научиться читать и вести приятные беседы, а, кроме того, прислушиваться к мнению дам в том, что касалось умения одеваться, манер и обхождения. Уважительное отношение к женщине, ее возвеличивание и почитание, воспевавшееся в поэтических произведениях бардов того времени, создали культ Прекрасной Дамы и идеи служения ей.

Фото 8 — «Дама с горностаем» картина Леонарда Да Винчи

Между рыцарем и благородной дамой сложился ритуал, а затем целая многовековая традиция. Дама сердца должна быть недосягаема и испытываемые к ней чувства – сугубо платоническими.

Фото 9 – прекрасные дамы Средневековья

Куртуазная любовь осознавалась как добровольная вассальная зависимость сильного мужчины от слабой женщины. В знак полного подчинения, рыцарь должен был преклонить колени перед госпожой своего сердца и, вложив свои руки в её, дать нерушимую клятву служить ей до самой смерти. Союз скреплялся поцелуем и кольцом, которое дама дарила рыцарю.

Фото 10 – ритуал клятвы верности рыцаря

Правда, столь возвышенное отношение рыцарей распространялась только на женщин своего сословия, зато мужчина старался быть вежливыми со всеми дамами, как и с избранницей своего сердца.

Принципиально важным было осознание возможности видеть в даме не только «приложение» к земельному наделу или иному достоянию, а нежное, возвышенное, прекрасное существо, нуждающееся в любви и заботе.

Фото 11 – принесение обета верности с картины Эдмунда Лейгхтона

Изначально рыцарский культ «избранницы сердца» действительно подразумевал бескорыстное служение предмету обожания и платонические чувства возвышенной любви. Но все попытки церкви закрепить эти принципы, как зеркальные отражения культа Богоматери, не увенчались решающим успехом, поскольку в такие отношения зачастую вмешивалась истинная страсть.

Фото 11а – рыцарь с избранницей сердца

Со временем общественное мнение стало поощрять превращение куртуазных союзов в деликатно оформленные любовные связи; однако, при соблюдении определённых приличий и правил.

Фото 12 – средневековый сюжет с картины Эдмунда Лейгхтона

Около 1186 года Андреем Капелланом был написан знаменитый трактат «О любви», в котором изложена этика куртуазной любви. Он основан на убеждениях высокого авторитета реально существовавших знатнейших дам Средневековья: Алиенор Аквитанской (сначала французской, а затем английской королевы), Аделаиды Шампанской и виконтессы Нарбонской, дворы которых были центрами куртуазной культуры в конце XII века. Для любовников, нарушивших правила или обязательства, при дворе Алиенор Аквитанской существовали даже Суды любви.

Фото 13 – королева Франции Алиенора Аквитанская (годы правления 1137 – 1152)

В произведении упоминается и легендарный король Артур, которому приписывается авторство правил любви, обязательных для всех благородных любовников.

Из трактата «О любви» Андрея Капеллана.

• Супружество не есть причина к отказу от любви.
• Кто не ревнует, то и не любит.
• Что берёт любовник против воли солюбовника, в том вкуса нет.
• Мужской пол не вхож к любви до полной зрелости.
• О скончавшемся любовнике пережившему любовнику памятовать двумя годами вдовства.
• Без довольных оснований никто лишён любви быть не должен.
• Всегда любовь далека от обителей корысти.
• Истинный любовник иных не возжелает объятий, кроме солюбовных ему.
• Любовь разглашённая, редко долговечна.
• Лёгким достижением обесценена бывает любовь, трудным входит в цену.
• Только доблесть всякого делает достойным любви.
• Кто любит, того робость губит.
• Если слабеет любовь, то быстро она гибнет и редко возрождается.
• Кто терзается любовным помыслом, тот мало спит и мало ест.
• Всякое деяние любовника устремлено к мысли о солюбовнике.
• Любовь любви ни в чём не отказывает.
• Любовник от солюбовника никакими утехами не насыщается.
• Кого бессмертное томит сладострастие, то не умеет любить.

Фото 14 – на международном Рыцарском фестивале «Генуэзский шлем» в городе Судак, Крым

В Новое и Новейшее время «рыцарем» стали называть смелого, щедрого, благородного, великодушного и галантного человека, идеал настоящего мужчины, имеющий особую ценность в глазах прекрасной половины человечества.

Фото 15 – романтический сюжет в стиле Средневековья

Существует и другая символическая трактовка романтического средневекового образа, согласно которой рыцарь олицетворяет дух, властвующий над плотью, подобно тому, как всадник повелевает конем. В этом смысле странствующий рыцарь, преодолевающий все препятствия на пути к неведомой цели, является аллегорией души, неудержимо стремящейся к некоему идеалу через опасности и соблазны.

Фото 16 – на рыцарском турнире «Квиптана» в итальянском городе Асколи Пичено

Представления о доблести, чести, верности, взаимном уважении, благородных нравах и культе дамы очаровывали людей иных культурных эпох. Рыцарь и его дама сердца, герой ради любви – вот первичный и неизменный романтический мотив, который возникает и будет возникать всегда и всюду.

Кодекс рыцарской чести. 28

4. Отношение к женщине.

В рыцарской культуре возникает культ дамы, бывший необходимым элементом куртуазности, придававшей ис­ключительное значение любви как чувству, возвышающе­му человека, пробуждающему в нем все лучшее, вдохнов­ляющему на подвиги. Новая рыцарская культура влечет за собой зарождение неизвестной древнему миру формы поклонения женщине - культ Прекрасной дамы.

Однако лучшие черты рыцарского эпоса и рыцарской культуры были восприняты и переосмыслены последующими поколениями, вошли они и в духовный мир человека XXI века. Образ настоящего рыцаря, пусть даже и весьма идеализированный, остается привлекательным для современников.

Итак, в заключении хочу обратить внимание на то, что в идеале рыцарства выразилось стремление к прекрасным формам бытия, облагороженного бытия. Ценности рыцарства выявлялись и на уровне нормы (обязательных форм и содержания поведения), и на уровне высоких духовных идеалов. До сих пор с рыцарем сравнивают благородного мужчину, реализующего в отношении к другому человеку не силу (тем более не грубую силу), а именно благородство. От рыцарства (пусть отчасти выдуманного) в культуре осталось многое из того, что, хотя бы в виде норм внешнего поведения, выражает самые возвышенные идеалы, в том числе и нравственные. Но судить о средневековой нравственности по рыцарскому идеалу невозможно.

VII. Использованные материалы

Бердье Ж. Роман о Тристане и Изольде. М., 1955

Бес­смертный Ю. Л. Рыцарство и знать Х-XIII вв. в представлениях современников.// Сб. ИНИОН АН СССР «Идеология феодального общества в Западной Европе: проблемы культуры и социально-культурных представлений средневековья в зарубежной историогра­фии». М., 1980

В тени крепостных стен. Энциклопедия. Открытие мира юношеством. М., 1995

Возрождение и гуманизм. Энциклопедия. Открытие мира юношеством. М., 1995

Всемирная история. Т.1. Энциклопедия для детей. М., 2001.С. 290-292

Квитковский Ю. В. Воины средневековья — рыцари креста.

Козьякова М.И. История, культура, повседневность, Западная Европа от античности до 20 века. М., 2002

Крестоносцы // Что есть что. М., 1998

Песнь о Роланде. // Хретоматия по средневековой литературе.

Пуатье 1356 г. // Военно-исторический альманах «Новый солдат» год

Руа Ж. Ж. История рыцарства. М., 2000

Рыцарство. //Большая Советская Энциклопедия. М., 1979

Средневековый человек и его мир. // Средневековая Европа глазами современников и историков. 3 часть. М. , 1995

http://www.krugosvet.ru Энциклопедия кругосвет®

Государственное образовательное учреждение

Исследовательский проект по теме:

ученика 11 класса «А» ГОУ СОШ № 81

1 Большая Советская Энциклопедия

2 Обзор литературы конца 60-70-х гг. см. в статье: Бес­смертный Ю. Л. Рыцарство и знать Х-XIII вв. в представлениях современников.- Сб. ИНИОН АН СССР «Идеология феодального общества в Западной Европе: проблемы культуры и социально-культурных представлений средневековья в зарубежной историогра­фии». М., 1980, с. 196-22

1 Уколова В. И. Рыцарство и его предыстория. //Вступительная статья в книге Франко Кардини. Истоки средневекового рыцарства. М., 1987

1 Всемирная история. Т.1. Энциклопедия для детей. М., 2001.С. 290-292

1 Кардини Ф. Истоки средневекового рыцарства. М., 1987

2 Кардини Ф. Истоки средневекового рыцарства. М., 1987

Основные понятия: рыцарь, турнир, герб, средневековый замок, донжон рыцарская культура, кодекс рыцарской чести, куртуазность, менестрели.

К дате принятия Русью христианства прибавить дату гибели князя, который всегда соблюдал правила рыцарской чести - никогда не нападал.

Кодекс чести сотрудника системы Министерства Российской Федерации по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации.

Путь. Следовательно, «bushido» «Путь воина», более известный как самурайский кодекс чести. Этот термин описывает принципы чести и.

Кодекс чести пилота – члена общественного объединения профсоюза летного состава авиакомпании «эйр астана»

Настоящий Кодекс устанавливает правила поведения члена Национальной академии туризма в профессиональной и внеслужебной деятельности.

Настоящее Положение детально определяет функции Судов Чести, упомянутые в Положении о витязях и дружинницах, Положении о руководителях.

Выработкой этических норм для своей среды активно занялись представители гражданских корпораций (народные депутаты, госслужащие.

Кодекс предназначен для того, чтобы специалисты, предприятия и организации руководствовались основными правилами, принятыми во всем.

Конституция рф, Гражданский кодекс рф, Семейный кодекс рф, Уголовный кодекс РФ. Внесены крупные изменения в административное и трудовое.

Психолог. Делаю сложное понятным

Про мальчиков, девочек и рыцарское отношение

Как-то прочитал статью женщины, занимающейся дошкольным воспитанием (она то ли заведующая детским садиком, то ли детский психолог при нём, но что-то такое). И вот она пишет, что у них в саду мальчикам с детства прививают «рыцарское отношение к женщине».

Ну там, пропускать в дверь, уступать место и так далее. Тексту я порадовался — разумные вещи, правильный этикет, мне всё нравится. Да и написано хорошо.

Беда пришла, откуда не ждал.

Статья оказалась полностью законченной, без обещаний продолжений и анонсов развития темы. И во всей статье (на газетную полосу, между прочим) не было в статье ответа на один очень важный вопрос: «А какое отношение прививают девочкам?».

Вот правда, это ведь серьёзная тема. Если мальчиков учат относиться к девочке по-рыцарски, то и девочку нужно тоже учить как-то относиться к мальчику. Например, понятно, когда мальчику в песочнице объясняют, что нельзя бить девочку лопаткой по голове. А объясняют ли то же самое девочке, лупящей лопаткой мальчика? А по-разному…

Или другой пример, с той же максимой – женщину нельзя бить. Однажды мой знакомый рассказал такую историю из собственной жизни. Сидит он, значит, дома, читает. Жена по какой-то причине (обратите внимание, причина была) начинает выедать ему мозг. Он какое-то время терпит, но когда дело дошло до оскорблений, он не выдержал и ударил жену. Ну, пощёчину дал.

Женщина – в крик, в слёзы.

Скажем прямо, парень был не прав. Беда в том, что не права была и женщина. Но её неправоту, кажется, замечаю только я.

А ведь она поступила ничуть не лучше мужа – он применил физическое насилие, она до этого применяла психологическое. Оба хороши.

Однако для него есть максима «не бей женщину», а для женщины – нету. Ну то есть была одна – «будь покорна мужу», но как ей остаться в эпоху победившего феминизма? Вот и получается, что мужчин учат хоть какому-то (пускай и рыцарскому, т.е. с позиции силы) отношению к женщине, а женщин ничему подобному нет, не учат.

А ведь это порождает конфликтную ситуацию для мужчины. Почему он должен пропускать вперёд, придерживать дверь той, которая поносит его на чём свет стоит? Почему оно вообще должен что-то делать для женщины лишь на том основании, что она женщина, если нет никаких встречных шагов?

Это напоминает ситуацию со скидками. Любой грамотный торговец знает, что скидку можно дать только в обмен на какой-то шаг со стороны покупателя. Например, я покупаю мандарины и говорю, мол, дороговато за сто рублей, давай за девяносто. Продавщица соглашается, но при условии, что я возьму два килограмма.

То есть она даёт скидку как поощрение за дополнительную покупку. Грамотное поведение.

Перенося пример на взаимоотношения мужчин и женщин, то получается, что сейчас мужчин призывают давать скидки просто так, за красивые глаза. Стоит ли тогда удивляться, что многие отказываются от такой сделки?

И стоит ли удивляться, что многих женщин такая ситуация устраивает? Ведь очень удобно получать что-то только по праву рождения, без личных дополнительных усилий.

Резюмирую: считаю, что ситуация, когда мужчин учат относиться к женщинам как-то по-особенному, а женщин ничему подобному не учат, глубоко нездорова.

Считаю, что если учить мальчиков рыцарскому (или как-то так) отношению к девочкам, то непременно нужно учить девочек – уважать такое поведение мужчин и принимать его как ценный подарок (со всеми вытекающими), а не как естественное поведение.

Ну, или учить и тех и других взаимодействовать на каких-то новых основаниях, не связанных с полом и гендером. Тоже вариант. По крайней мере не будет вот этих вот выгадываний скидок и подсчётов, кто кому больше уступил или отдал.

Мужчина Водолей, отношение к женщинам и сексуальные пристрастия

Если тебе нравятся неординарные мужчины, чье оригинальное видение мира заставляет кружиться твой разум и замирать твое сердце, если тебя привлекает интеллигентность и начитанность – мужчина-Водолей должен тебя заинтересовать.

Общая характеристика мужчин рожденных под знаком Водолей

Водолей – знак первооткрывателя и путешественника. Высокоинтеллектуальная основа здесь сочетается с тягой к перемене мест и желанию постоянно познавать новые горизонты, и не так важно, откуда берутся впечатления – из собственных размышлений или из поездок по зарубежью. Отношение к материальному миру немного высокомерно, но если мужчина-Водолей примет важность существования денег – он сделает неплохую карьеру.

Отношение к женщинам

Мужчина-Водолей ищет в женщине с одной стороны недостижимый идеал красоты, эстетического совершенства и чувственности, с другой – верного друга и товарища по своим приключениям. Поэтому если ты хочешь привлечь внимание и надолго удержать Водолея рядом с собой приготовься удивлять оригинальностью идей и поддерживать в трудную минуту. Важным моментом в отношении к женщинам будет стремление Водолея воспринимать противоположный пол как личность, а не как женщину. Поэтому не удивляйся, если любимый начнет рассказывать тебе о своих делах, мыслях и отношении к миру.

Сексуальные пристрастия

В постели мужчина-Водолей, прежде всего экспериментатор. Нет такой позы или такого способа доставить и получить наслаждение, который бы он не попробовал в своей жизни. Так что приготовься к удивительным нововведениям в сексе, и помни, что быть постоянно новой и приносить новые ощущения – лучший способ привлечь длительное внимание Водолея.

Совместимость с другими знаками

Мужчине-Водолею сложно создать гармоничный союз с любым знаком зодиака, но в паре с женщиной-Водолеем он будет чувствовать себя наиболее комфортно, так как она воспринимает жизнь таким же образом, что позволит им поставить дружбу и достижение определенных целей во главу угла. Таким образом, они будут гармонично развиваться вместе, и так как сексуальные запросы у них примерно одинаковые, то радость в постели дополнит семейное счастье. В союзе с Девой, Водолей сможет сыграть на тонких струнах её души, что сильно привяжет к нему этот непростой знак зодиака. Их обоюдное спокойное отношение к постельному вопросу может добавить взаимопонимания в паре, и если мужчина-Водолей смириться с повышенным интересом Девы к материальному аспекту отношений, они могут быть счастливы. Также мужчина-Водолей неплохо проявит себя в паре с женщиной-Раком, так как он будет прекрасно чувствовать тонкие грани её ранимой психики, и может согреть её своим добрым отношением. Но вот чувство собственника, присущее Раку, будет противоречить свободолюбию Водолея. Поэтому тут все зависит от степени влюбленности самого мужчины. В паре со Львом начнутся проблемы из-за эгоцентризма огненной кошки, что приведет к разрыву. Также маловероятен союз с Весами и Скорпионом, по причине ироничного отношения Водолея к их особенностям.

Если ты все же решила создать устойчивую пару с этим непростым знаком, запомни несколько советов. Первое – не наседай со своим вниманием. Постоянное общение и времяпрепровождение только с тобой быстро утомят Водолея. Помни, что иногда ему нужно побыть одному и сменить обстановку. Женщину, которая примет эту особенность, мужчина-Водолей станет ценить гораздо больше других. Второе – забудь про ревность, и не старайся вызвать подобное отношение в свою сторону. Мужчина-Водолей просто не понимает такого состояния, как чувство собственника. Если ты будешь активно его проявлять, он, скорее всего, уйдет, тем более, если будешь заставлять ревновать его. Третье – понятие рамки отношений и Водолей – несовместимы. Если тебе очень важно определить жизнь своего избранника и сказать ему, что он должен делать, а что не должен – лучше не строить отношения с мужчиной-Водолеем. Свобода для него слишком ценна. Поэтому, постарайся внешне не ограничивать его круг общения и занятий, если он станет уважать тебя, как личность – шансы построить успешную пару существенно возрастут.

Жизнь женщины в Древней Руси

Сегодня нередко можно услышать призывы “назад к традициям” в отношении морали и брачных устоев. Это частенько оправдывается библейскими принципами и истинно русскими традициями.

А как реально жили женщины на Руси в эпоху раннего христианства и до нее?

Положение женщины в Древней Руси: от язычества к христианству

Женщины в языческий период пользовались большим влиянием в общине, чем в эпоху христианства.

Статус женщины в языческий период был иным, чем во времена православия.

Многобожие характеризовалось тем, что женские божества занимали не менее важную нишу среди славянского пантеона, нежели мужские. О равноправии полов речи не шло, но женщины в этот период пользовались большим влиянием в общине, чем в эпоху христианства.

Женщина в языческие времена являлась мужчинам особым существом, наделенным загадочной силой. Таинственные женские ритуалы, с одной стороны, вызывали почтительное отношение к ним со стороны мужчин, с другой - опаску и враждебность, усилившиеся с приходом христианства.

Языческие обычаи сохранились, частично трансформировавшись в православные, а вот отношение к женщине только усугубилось в сторону произвола.

«Женщина сотворена для мужчины, а не мужчина для женщины», - эта мысль часто звучала под сводами христианских храмов Византии, начиная с 4-го века, перекочевав в православие, которое, невзирая на сопротивление убежденных язычников, было успешно внедрено на большей части территории Древней Руси X-XI веков.

Такой постулат, насаждаемый церковью, вызывал обоюдное недоверие полов. Идея вступления в брак по взаимной любви для большинства молодых людей не стояла даже на повестке дня - брак заключали по воле родителей.

Православие было успешно внедрено на большей части территории Древней Руси X-XI веков.

В семейных отношениях часто присутствовала неприязнь к партнеру или откровенное равнодушие. Мужья не ценили жен, но и жены не слишком дорожили мужьями.

Для того, чтобы невеста не нанесла вреда жениху своими девичьими чарами, перед свадьбой проводился обряд «смывания красоты», иначе говоря, избавления от действия защитных ритуалов, иносказательно поименованных «красотой».

Взаимное недоверие порождало пренебрежение по отношению друг к другу и ревность со стороны мужа, выражаемую порой в жестких формах.

Мужчины, проявляя жестокость по отношению к жене, одновременно опасались ответной мести в виде обмана, интриг, супружеской неверности или применения яда.

Рукоприкладство было обыденным явлением и оправдывалось обществом. “Учить” (бить) жену было обязанностью мужа. «Бьет значит любит» - данная поговорка идет именно с тех времен.

Муж, который не следовал общепринятому стереотипу “учения жены”, осуждался как человек, который не заботится о своей душе, о своем доме. Именно в эти века вошла в обиход поговорка: «Кто жалеет розгу, тот губит ребенка». Стиль отношения мужей к женам был похожим на стиль отношения к малым, неразумным детям, которых надо постоянно наставлять на путь истинный.

Таинственные женские ритуалы вызывали почтительное отношение со стороны мужчин во времена язычества. С другой - опаску и враждебность, усилившиеся с приходом христианства.

Показательным здесь является свадебный ритуал тех времен: отец невесты ударял ее плетью в момент передачи жениху, после чего передавал плеть новобрачному, таким образом власть над женщиной символически переходила от отца к мужу.

Насилие над личностью женщины оборачивалось ее скрытым сопротивлением мужу. Типичным средством мести была измена. Иногда в порыве отчаяния под воздействием спиртного женщина отдавалась первому встречному.

До прихода христианства на Русь, разводы разочаровавшихся друг в друге супругов были не редки, девушка в этом случае уходила в дом родителей, забрав свое приданое. Супруги, оставаясь в браке, могли просто жить раздельно.

В семейных отношениях часто присутствовала неприязнь к партнеру или откровенное равнодушие.

В православии брак стало сложнее расторгнуть. Вариантами для женщин были побег, уход к более богатому и знатному мужчине, обладавшему большей властью, оговоры мужа перед власть имущими, и другие неприглядные меры, вплоть до отравления супруга или смертоубийства.

Мужчины не оставались в долгу: опостылевших жен ссылали в монастыри, лишали жизни. Иван Грозный, например, отправил 2 жен в монастырь, а 3 его жены умерли (одна скончалась всего через 2 недели после свадьбы).

Простолюдин мог даже «пропить» свою жену. Жену также можно было заложить, получив деньги в долг. Получивший ее под залог мог пользоваться женщиной по своему усмотрению.

Обязанности мужа и жены отличались принципиально: женщина руководила внутренним пространством, мужчина - внешним.

Мужчины чаще занимались какими-либо делами вдали от дома: работа в поле, на барщине, охота, торговля, обязанности дружинника. Женщины рожали и растили детей, содержали в порядке хозяйство, занимались рукоделием, ухаживали за скотом.

В отсутствие мужа, старшая из женщин в роду (большуха) приобретала власть над всеми членами семьи, в том числе и младшими по статусу мужчинами. Эта ситуация похожа на сегодняшнее положение старшей жены в мусульманстве, где семьи тоже живут подобно древнерусскому роду, все вместе в одном доме: родители, сыновья, их жены и дети.

В казачьем быту существовали совершенно иные взаимоотношения супругов, чем на селе: казаки брали женщин с собой в походы. Казачки были более бойкими и самостоятельными, чем жительницы других русских территорий.

Любовь в древней Руси

Любовь в фольклоре - запретный плод.

В письменных источниках редки упоминания любви.

Чаще тема любви звучит в русском фольклоре, но любовь всегда - запретный плод, это не любовь между супругами. Любовь в песнях описывается положительно, тогда как семейная жизнь тосклива и непривлекательна.

Сексуальность и вообще не упоминалась. Дело в том, что письменные источники, дошедшие до наших дней, создавались монахами, которые были основной грамотной прослойкой тех времен. Именно поэтому любовь и сопровождающие ее изъявления упоминаются лишь в просторечии и фольклорных источниках.

В немногочисленных письменных упоминаниях плотская любовь предстает в негативном обличии, как грех: похоть, блуд. Это продолжение библейских, христианских устоев.

Хотя законодательно после принятия христианства обладание более чем одной женой осуждалось, на практике грань между первой женой и наложницами (любовницами) была лишь формальной.

Блуд холостых отроков порицался, но в причастии им не отказывали, если только грешили они не с мужней женой.

У славян-язычников любовь была явлением божественным, напускным: она насылалась богами, как болезнь. Чувство любви вопринималось как душевная болезнь. Как боги насылают грозы и дождь, так же нагоняют они и любовь и жар желания на сознание человека.

Так как любовь была явлением наносным и магическим, считалось, что ее можно вызвать использованием зельев и наговоров.

По мнению церкви, смешавшей византийские и славянские идеи, с любовью (похотливым чувством) надо было бороться, как с болезнью. Женщина, как источник этого чувства, считалась орудием искусителя-дьявола. Не мужчина был виноват в его стремлении овладеть женщиной, а она сама была виновна, вызывая нечистое чувство вожделения. Мужчина, поддаваясь ее чарам, терпел, в глазах цервки, поражение в борьбе с ее магической силой.

Христианская традиция вела этот взгляд от истории Адама и Евы-соблазнительницы. Женщине приписывалась демоническая, чародейская сила из-за вызываемоего ей в мужчинах влечения.

Если же любовное желание исходило от женщины, то оно тоже рисовалось как нечистое, греховное. Жена, происходившая из чужого рода, всегда считалась враждебной и ее верность была сомнительна. Считалось, что женщина была более подвержена греху сластолюбия. Именно поэтому мужчина должен был держать ее в рамках.

Обладали ли русские женщины правами

Женская часть населения Древней Руси имела мало прав.

Женская часть населения Древней Руси имела минимальные права. Возможность наследовать имущество имели только сыновья. Дочери, не успевшие выйти замуж, пока был жив их отец, после его смерти оказывались на содержании общины либо вынуждены были нищенствовать - положение, напоминающее положение вдов Индии.

В дохристианскую эпоху браки по любви были возможны в том случае, если жених похищал любимую (вспомните подобные обряды у других народов). Похищение невесты у славян обычно проводилось по предварительному сговору с девушкой. Однако, христианство постепенно положило конец этой традиции, ведь, в случае нецерковного брака, священник лишался положенного ему вознаграждения за совершения обряда венчания.

В то же время, похищенная девушка становилась собственностью мужа. При заключении сговора между родителями происходила сделка между семьей девушки и родом жениха, что несколько ограничивало власть мужа. Невеста получала право на свое приданое, которое становилось ее собственностью.

Христианством был наложен запрет на двоеженство, которое ранее было распространенным явлением на Руси. Эта традиция была связана со славянскими верованиями в двух богинь - «рожаниц», которые в неразрывной связи с богом Родом, почитались, как прародители славян.

В свадебной церемонии, даже в те времена, когда христианство стало господствующей религией в стране, сохранилось множество языческих обрядов, которые по значимости опережали венчание. Поэтому священник занимал не самое почетное место во время торжественного приема пищи на пире, посвященном бракосочетанию, чаще он был оттеснен к дальнему концу стола.

Пляски и танцы на свадьбе - языческий ритуал. Процедура венчания их не предусматривала. Разудалое свадебное веселье - отголоски дохристианских языческих традиций.

Такое преступление, как причинение смерти женщине, наказывалось дифференцировано. За жену смерда мог либо отомстить муж, либо через суд мог получить возмещение ущерба за ее смерть хозяин, чьей холопкой она была.

Наказание за сексуальное насилие над женщинами зависело от социального положения жертвы.

За убиение женщины княжеского или боярского рода суд предлагал ее родственникам выбор между местью и выплатой «виры» - своего рода возмещения ущерба - в размере 20 гривен. Эта сумма была очень значительной, поэтому часто пострадавшая сторона выбирала именно выплату штрафа. Убийство мужчины оценивалось в два раза выше - в 40 гривен.

Наказание за сексуальное насилие над женщинами зависело от социального положения жертвы. За изнасилование родовитой девушки налагалось наказание. За насилие над холопкой мог получить компенсацию хозяин как за порчу имущества, если виновник принадлежал другому барину. Насилие хозяина над собственными холопками было привычным. В отношении насилия, произошедшего внутри владения между смердами, принимались меры по усмотрению хозяина.

Право первой ночи использовалось хозяевами, хотя нигде официально не проговаривалось. Владелец пользовался возможностью взять дивчину первым. Вплоть до XIX столетия владельцы больших поместий создавали целые гаремы из крепостных девушек.

Отношение православия к женщинам было подчеркнуто уничижительным. Это было характерно для христианской философии: возвышение духа и противопоставление ему плоти. Несмотря на то, что горячо почитаемая на Руси Матушка Богородица была женщиной, представительницы прекрасного пола не выдерживали сравнения со своей небесной покровительницей, их сурово именовали сосудом дьявола.

Возможно, поэтому среди русского пантеона мучеников и страстотерпцев вплоть до XVIII века из более чем 300 имен, женских насчитывалось всего 26. Большинство их них принадлежало к знатным родам, либо были женами признанных святых.

Правовые основы и традиции семейной жизни в Древней Руси

Семейная жизнь в Древней Руси подчинялась строгим традициям.

Семейная жизнь в Древней Руси подчинялась строгим традициям, которые сохранялись неизменными в течении длительного времени.

Повсеместно распространенным явлением была семья (род), состоящая из множества родственников по мужской линии, обитающих под одной крышей.

В таком семействе, совместно со стареющими родителями, проживали их сыновья и внуки с семьями. Девушки после свадьбы уходили в другую семью, в другой род. Между членами рода были запрещены брачные союзы.

Иногда взрослые сыновья по разным причинам отделялись от своего рода и образовывали новые семьи, которые состояли из мужа, жены и их малолетних детей.

Православная церковь взяла под контроль и саму семейную жизнь, и ее начало - обряд бракосочетания, объявив его священным таинством. Однако, поначалу, в XI веке, к нему прибегали только представители знати, и то, скорей, в целях поддержания статуса, чем религиозных убеждений.

Простолюдины предпочитали обходиться без помощи священников в этом вопросе, так как не видели в церковном венчании смысла, ведь русские свадебные традиции были самодостаточны и являлись не просто веселым развлечением.

Несмотря на усилия, направленные на искоренение внецерковных браков, церковному суду приходилось признавать их законными при решении тяжб, касающихся семейных вопросов: развода и раздела имущества. Дети, рожденные в браках, не освященных церковью, тоже имели право на наследование наравне с венчанными браками.

В древнерусском законодательстве XI века, представленном «Уставом князя Ярослава», есть ряд нормативных актов, касающихся семьи и брака. Даже сговор между сватами был регламентируемым явлением.

Например, отказ от женитьбы со стороны жениха после того, как произошло сватовство, считался обидой для невесты и требовал солидной компенсации. Причем сумма, взимаемая в пользу митрополита, была вдвое большей, нежели в пользу обиженной стороны.

Церковь ограничивала возможность вступления в повторные браки, их должно было быть не больше двух.

К XII веку влияние церкви на семейную жизнь стало более ощутимым: были запрещены браки между родственниками вплоть до шестого колена, в Киевском и Переяславском княжествах практически исчезла полигамия, похищение невесты стало лишь игровым элементом свадебного обряда.

Были установлены нормы брачного возраста, в брак могли вступать лишь мальчики, достигшие 15-летия и 13-14-летние девочки. Правда, данное правило не всегда соблюдалось в реальности и браки более юных подростков были нередки.

Также противоправными были браки между людьми с большой разницей в возрасте, престарелыми людьми (старухами в то время считались уже 35-летние).

Семейные союзы между знатными мужчинами и женщинами низшего класса не считались законными с точки зрения церкви и не признавались. Крестьянки и рабыни были по сути наложницами в отношениях со знатным мужчиной, не имея законного статуса или правовой защиты ни для себя, ни для детей.

По положениям «Пространной правды» (переложения «Устава князя Ярослава», сделанного в XII веке), брак вольного гражданина древнерусского общества с холопкой, а также и обратный вариант, когда мужем становился закабаленный человек, вел к закабалению свободного гражданина или гражданки.

Таким образом, в реальности свободный человек не мог жениться на рабыне (холопке): это бы сделало его самого рабом. То же самое происходило, если женщина была свободной, а мужчина в кабале.

Холопы разных господ не имели возможности пожениться, если только хозяева не договорились продать одного из них во владение другого, чтобы оба супруга принадлежали одному барину, что в условиях пренебрежительного отношения господ к холопам было крайне редким явлением. Поэтому фактически холопы могли только рассчитывать на брак с кем-то из смердов того же господина, обычно из той же деревни.

Классово неравные союзы были невозможны. Да барину и не нужно было жениться на своей холопке, ею можно было пользоваться и так.

Церковь ограничивала возможность вступления в повторные браки, их должно было быть не больше двух. Третье венчание в течение долгого времени являлось противоправным как для жениха и невесты, так и для совершившего таинство священника, даже в том случае, если он не знал о предыдущих женитьбах.

Выдать дочь замуж было обязанностью родителей, невыполнение которой каралось тем выше, чем знатнее была девушка.

Причины, по которым семейная жизнь была прервана (вдовство), в данном случае не имели значения. Позднее, по следующим редакциям правовых норм от XIV-XV веков, законодательство проявило некоторую снисходительность к молодым людям, рано овдовевшим в двух первых браках и не успевшим заиметь детей, в виде дозволения на третий.

Родившиеся от третьего и последующего браков в эти времена дети стали иметь право на наследство.

В «Уставе князя Ярослава» (который появился примерно на рубеже XI-XII веков) были предусмотрены обязательства родителей перед детьми, по которым отпрыски должны быть материально обеспечены и устроены в семейной жизни.

Выдать дочь замуж было обязанностью родителей, невыполнение которой каралось тем выше, чем знатнее была девушка: «Если девушка из великих бояр не выйдет замуж, родители платят митрополиту 5 гривен золота, а меньших бояр - гривна золота, а нарочитых людей - 12 гривен серебра, а простой чади - гривна серебра». Эти деньги шли в церковную казну.

Такие жесткие санкции заставляли родителей торопиться с замужеством и женитьбой. Мнение детей особо не спрашивали.

Принуждение к браку было повсеместным явлением. В результате женщины порой решались на самоубийство, если брак был постылым. В этом случае родителей тоже наказывали: «Если девушка не захочет замуж, а отец и мать выдадут силой, а она что-либо сделает над собой, отец и мать отвечают перед митрополитом».

При смерти родителей забота о незамужней сестре (замужество, обеспечение приданым) ложилась на ее братьев, которые были обязаны дать ей в приданое, что смогут. Наследства при наличии в семье сыновей дочери не получали.

Мужчина в древнерусской семье был основным добытчиком. Женщина в основном занималась хозяйственными делами и детьми. Детей рождалось много, но большая часть из них не доживала до отрочества.

От нежелательной беременности пытались избавиться с помощью знахарских средств (“зелья”), хотя таковые действия считались грехом. Потерять ребенка в результате работы не считалось грехом и за это не налагалась епитимья.

В старости за родителями смотрели дети. Общество помощи старикам не оказывало.

Женщина в случае развода или смерти мужа имела право только на свое приданое, с которым она пришла в дом жениха.

В языческой традиции добрачные сексуальные связи считались нормальным делом. Но с укоренением христианских традиций рождение внебрачного ребенка стало подобно клейму для женщины. Ей оставалось только уйти в монастырь, брак для нее был более невозможен. Вина за рождение внебрачного ребенка накладывалась на женщину. Не только незамужние девицы, но и вдовы подвергались такому же наказанию.

Основным правообладателем семейного имущества был мужчина. Женщина в случае развода или смерти мужа имела право только на свое приданое, с которым она пришла в дом жениха. Наличие этого имущества позволяло ей выйти замуж повторно.

По ее кончине приданое наследовали только родные дети женщины. Размер приданого варьировался в зависимости от социального положения его хозяйки, у княгини во владении мог быть целый город.

Отношения между супругами регулировались законом. Он обязывал каждого из них заботится друг о друге во время болезни, оставить больного супруга было незаконно.

В семейных делах решения оставались за мужем. Муж представлял интересы жены во взаимоотношениях с обществом. Он же имел право наказать ее, причем муж автоматически был прав в любых случаях, в выборе наказания он тоже был свободен.

Побои чужой жены не разрешались, в этом случае мужчина подвергался наказанию церковной власти. Свою же жену наказывать было можно и нужно. Решение мужа в отношение своей жены было законом.

Отношения супругов выносились на сторонний суд только при рассмотрении дел о разводе.

Перечень оснований для развода был короток. Основные причины: измена мужу и случай, когда муж физически не мог исполнять супружеские обязанности. Такие варианты были перечислены в новгородских правилах XII века.

В семейных делах решения оставались за мужем: бить жену и детей было не только его правом, но обязанностью.

Возможность развода рассматривалась также в том случае, если отношения в семье были совершенно невыносимы, например, если муж пропивал имущество жены - но в этом случае накладывалась епитимья.

Супружеская неверность мужчины также погашалась исполнением епитимьи. Изменой считался только контакт мужа с чужой женой. Поводом для развода неверность мужа не являлась, хотя с XII-XIII века измена жены стала уважительной причиной для расторжения брака, при наличии свидетелей ее проступка. Даже просто общение с чужими людьми вне дома считалось угрозой чести мужа и могло повлечь развод.

Также муж был вправе требовать развода, если жена пыталась покуситься на его жизнь или ограбить, либо стала соучастницей подобных действий.

Поздние редакции правовых документов дали возможность жене тоже требовать развода, если муж бездоказательно обвинял ее в измене, то есть у него не было свидетелей, либо же если он пытался ее убить.

Брак, не только освященный, но и невенчанный, пытались сохранить и власти, и церковь. Расторжение церковного брака стоило вдвое дороже - 12 гривен, невенчанного - 6 гривен. По тем временам это были немалые деньги.

Законодательство XI века предусматривало ответственность за незаконные разводы и бракосочетания. Мужчина, оставивший первую жену, и вступивший в неправомочный брак со второй, в результате судебного решения, должен был возвратиться к законной супруге, выплатить ей определенную сумму в виде компенсации за обиду и не забыть про пеню в адрес митрополита.

Если же к другому мужчине уходила жена, отвечал за этот проступок ее новый, незаконный муж: он должен был выплатить «продажу», иначе говоря, штраф, церковным властям. Согрешившая женщина помещалась в церковный дом для искупления своего неправедного деяния.

А вот мужчины, как первый, так и второй (после соответствующей епитимьи), впоследствии могли наладить свою личную жизнь, создав новую семью с одобрения церкви.

О том, что ждало детей после развода их родителей, нигде не упомянуто, законодательство не занималось решением их судьбы. При ссылке жены в монастырь, как и при ее смерти, дети могли остаться с семьей мужа, под приглядом теток и бабок.

Примечательно, что в Древней Руси XI века слово “сирота” означало свободного крестьянина (крестьянку), а вовсе не оставшегося без родителей ребенка. Родители имели большую власть над детьми, могли даже отдать их в холопы. За смерть ребенка отец приговаривался к году тюрьмы и штрафу. За убийство родителей дети приговаривались к казни. Жаловаться на родителей детям запрещалось.

Положение женщины на Руси в период самодержавия

Шестнадцатый век был временем бурных изменений на Руси. Управлял страной в это время родовитый отпрыск, прославившийся как царь Иван Грозный. Новый великий князь стал правителем в 3 года, а царем в 16.

Титул «Царь» здесь важен, потому что он действительно был первым, кому официально присвоили это звание. «Грозный», потому что его царствование ознаменовалось такими испытаниями для русского народа, которые даже ему, вечному труженику и страдальцу, показались страшными.

Именно с посыла царя Ивана Грозного возникла сословно-представительная монархия, переходная форма на пути к абсолютизму. Цель была достойная - возвышение царского престола и страны в целом перед прочими государствами Европы и Востока (территория Руси увеличилась под руководством Грозного в 2 раза). Для контроля над новыми территориями и подавления попыток противостояния все более абсолютной власти царя был задействован внутренний террор - опричнина.

Царствование Ивана Грозного ознаменовалось страшными испытаниями для русского народа.

Но правовая основа искомых изменений не соответствовала целям: право было неспособно справиться с грубостью нравов. Никто, ни простой люд, ни знать, ни сами же опричники не чувствовали себя в безопасности.

Только под бдительным взором начальства соблюдалась видимость порядка. Как только начальник не был в состоянии заметить нарушения, каждый стремился ухватить, что мог. «Отчего не воровать, коли некому унять», - гласит русская поговорка, современная эпохе Грозного.

“Воровством” называли любой проступок, включая убийство и бунт. Прав был тот, кто сильнее. В обществе шла борьба обычая и указа: освященные временем традиции противоречили нововведениям. Результатом мозаичного права стали беспредел и запуганность.

Именно в эту эпоху стала популярной знаменитая книга «Домострой». Она представляла собой поучение, адресованное сыну и заключавшее в себе советы на все случаи жизни, прежде всего семейной, а также серьезный нравственный посыл, тесно переплетенный с христианскими заповедями о смирении и милосердии, благородстве и трезвом образе жизни.

Начальный вариант относится к концу XV века. Впоследствии книга была усовершенствована протопопом Сильвестром, наставником самого царя Ивана Грозного. Заповеди этого труда поначалу нашли отклик в душе молодого самодержца. Но после смерти первой жены Анастасии, с которой он прожил более 13 лет, царь изменился. Властелин всея Руси, по отдельным источникам, хвастался наличием сотен наложниц, только официальных жен у него было как минимум 6.

После “Домостроя” в русскоязычной социальной культуре не предпринималось подобной попытки урегулировать всеобъемлющий круг ответственности в бытовой жизни, особенно семейной. Из документов нового времени с ним можно сопоставить только разве что “Моральный кодекс строителя коммунизма”. Схожесть и в том, что идеалы “Домостроя”, как и принципы морального кодекса строителя коммунизма, в большинстве своем так и остались призывами, а не реальной нормой жизни людей.

Вместо жестоких наказаний «Домострой» предлагал поучение женщины розгами, аккуратно и без свидетелей. Вместо привычной клеветы и доносов находим призывы не распускать слухов и не слушать ябедников.

По данному учению смирение должно сочетаться с твердостью убеждений, рачительность и трудолюбие - с щедростью к гостям, церкви, сирым и убогим. Строго осуждались болтливость, леность, расточительность, вредные привычки, попустительство к слабостям других.

В первую очередь это относилось к женам, которые, по словам книги, должны быть молчаливыми, трудолюбивыми и верными исполнительницами воли своего мужа. Их общение с домашней челядью должно ограничиваться руководящими указаниями, с посторонними людьми не рекомендуется общаться совсем, а особенно с подругами, «бабками-потворницами», отвлекающими жену от ее непосредственных обязанностей разговорами и сплетнями, которые, с точки зрения «Домостроя», очень вредны. Незанятость и свобода рисуются как зло, а подчинение - как добро.

«Домострой» был популярен в течение XVI-XVII веков; с наступлением петровских времен к нему стали относиться с иронией.

Иерархическое положение на лестнице определяет степень свободы и контроля. Высокое положение налагает обязанность принимать решения и контролировать их выполнение. Нижестоящие могут не задумываться о планах, их задача - беспрекословное подчинение. Молодая женщина находится внизу семейной иерархии, ниже ее только малые дети.

Царь отвечает за страну, муж - за семью и их проступки. Именно поэтому на вышестоящего возложена обязанность карать подчиненных, в том числе за непослушание.

Компромиссный подход ожидался только с женской стороны: жена сознательно теряет все свои права и свободы в обмен на привилегию защищенности авторитетом мужа. Муж, в свою очередь, имеет полный контроль над женой, отвечая за нее перед обществом (как и в Древней Руси).

Слово «замуж» в этом плане показательно: жена именно находилась «за» мужем, не функционировала без его позволения.

«Домострой» был очень популярен в течение XVI-XVII веков, однако, с наступлением петровских времен, к нему стали относиться с иронией и насмешкой.

Терем - девичья темница

Позор ждал семью, выдавшую замуж дочь “не чистой”: дабы этого избежать, девушка заключалась в терем.

Согласно обычаям времен «Домостроя», знатная невеста должна быть невинна до своей свадьбы. Это качество девицы было основным требованием к ней, помимо имущественных или бытовых.

Позор ждал семью, выдавшую замуж дочь “не чистой”. Профилактические меры в данном случае были просты и незатейливы: девушка заключалась в терем. В зависимости от благосостояния семьи, к которой она принадлежала, а речь в данном случае идет о представителях знатных фамилий, это могла быть целая башенка в типичном для того времени доме-тереме, либо одна, а, может быть, и несколько светелок.

Изоляция создавалась максимальная: из мужчин имели право входить только отец либо священник. Компанию девушке составляли ее родственницы, дети, служанки, нянюшки. Вся их жизнь состояла в болтовне, чтении молитв, шитье и вышивании приданого.

Богатство и высокородное положение девицы уменьшало вероятность замужества, потому что было непросто найти равного по положению жениха. Такое домашнее заточение могло быть пожизненным. Другие варианты покинуть терем были следующие: выйти замуж хоть за кого-нибудь или уйти в монастырь.

Впрочем, жизнь высокородной замужней женщины мало отличалась от жизни невесты - то же самое одиночество в ожидании мужа. Если эти женщины покидали терем, то либо для прогулки за высоким садовым забором, либо для поездки в карете с задвинутыми занавесками и массой сопровождающих мамок-нянек.

Все эти правила не касались женщин простого происхождения, так как семья нуждалась в их труде.

К концу XVII правила в отношении знатных женщин начали смягчаться. Например, Наталье Нарышкиной, жене царя Алексея Михайловича, было разрешено ездить в карете, выставляя напоказ свое лицо.

Жизнь девушки в тереме состояла в болтовне, чтении молитв, шитье и вышивании приданого.

Русские свадебные обычаи

До свадьбы знатные жених и невеста частенько не видели друг друга.

Свадебные традиции на Руси были строги и последовательны, отступления от них были невозможны. Поэтому - сговорились родители поженить своих детей, сошлись друг с другом по имущественным вопросам, - пиру быть.

Неважно, что отпрыски пока не в курсе родительских планов на их судьбу, неважно, что девочка еще играет в куклы, а мальчика только-только усадили на лошадь, - главное, чтобы партия была выгодной.

Юный брачный возраст был типичным явлением для России, особенно в знатных родах, где брак детей был средством для извлечения экономической или политической выгоды.

Времени между помолвкой и свадьбой могло пройти много, дети успевали подрасти, но имущественные договоренности оставались в силе. Подобные традиции способствовали изоляции каждой из социальных прослоек, мезальянсы в то время были чрезвычайно редки.

До свадьбы знатные жених и невеста частенько не видели друг друга, личное знакомство между брачующимися было не обязательно, и, уж тем более, они не смели возражать против решения их судьбы. В первый раз лицо своей суженой молодой человек мог узреть лишь во время церемонии, где он уже ничего не мог поменять.

Петр I ввел много изменений в систему заключения браков.

На венчании девушка была спрятана с головы до ног под богатым нарядом. Недаром этимологическое значение слова «невеста» - «неизвестная».

Фата и покрывала с невесты снимались на свадебном застолье.

Свадебная ночь была временем открытий, и не всегда приятных, но возврата назад уже не было. Девичьи “гаданья” о будущем суженом были попыткой девушек-подростков как-то выяснить свою будущую судьбу, ведь повлиять на нее они имели мало возможности.

Петр I логично предположил, что в таких семьях мало шансов для появления полноценных потомков, а это - прямой убыток для государства. Он начал активные действия против традиционной русской системы заключения браков.

В частности, в 1700-1702 гг. законодательно было утверждено, что между обручением и бракосочетанием должно пройти как минимум 6 недель. За это время молодые люди имели право изменить свое решение относительно брака.

Позднее, в 1722 году, царь Петр пошел в этом направлении еще далее, запретив скреплять браки в церкви, если кто-то из новобрачных против венчания.

Однако, Петр, из соображений высокой политики, сам же изменил собственным убеждениям и заставил царевича Алексея жениться на девушке из немецкой королевской фамилии. Она принадлежала к иной вере, протестантской, это очень отвращало от нее Алексея, который, благодаря материнскому воспитанию, был привержен русским православным традициям.

Опасаясь гнева отца, сын выполнил его волю, и этот брак дал начало длительному (в течении двух столетий) обычаю выбора для представителей семьи Романовых супругов германских кровей.

Петр I запретил скреплять браки в церкви, если кто-то из новобрачных против венчания.

Значительно проще относились к созданию семьи представители низов. Девушки из крепостных крестьян, прислуги, городские простолюдинки не были абстрагированы от общества, как знатные красавицы. Они были бойкими, общительными, хотя и на них действовали принятые в обществе и поддерживаемые церковью моральные установки.

Общение девушек-простолюдинок с противоположным полом было свободным, к этому приводила их совместная трудовая деятельность, посещение церкви. В храме мужчины и женщины находились по разные стороны, но могли видеть друг друга. В результате браки по взаимной симпатии были распространенным явлением среди крепостных, особенно проживавших в больших или отдаленных имениях.

Крепостные, служащие при доме, оказывались в худшем положении, так как хозяин создавал семьи среди слуг, исходя из собственных интересов, которые редко совпадали с личными симпатиями подневольных людей.

Наиболее печальной была ситуация, когда любовь возникала между молодыми людьми из поместий разных владельцев. В XVII веке допускалась возможность перехода крепостного в другое имение, но для этого ему необходимо было выкупиться, сумма была высокой, но все зависело от доброй воли владельца, который был не заинтересован в потере рабочей силы.

Царь Петр I с помощью того же указа от 1722 года учитывал возможность вступления в брак по собственному желанию даже для крестьян, в том числе и крепостных. Но Сенат дружно воспротивился подобному нововведению, угрожавшему их материальному благополучию.

И, несмотря на то, что указ был пущен в действие, судьбу крепостных он не облегчил ни при Петре, ни в дальнейшие годы, что подтверждает ситуация, описанная Тургеневым в рассказе «Муму» в 1854 году, где служанку выдают замуж за нелюбимого человека.

Разводы имели место на Руси.

Как уже писалось выше, разводы на Руси имели место из-за неверности одного из супругов, отказа жить совместно, при осуждении одного из супругов. Женщины в результате разводов часто попадали в монастырь.

Петр I изменил и это, несовершенное, на его взгляд, законодательство, с помощью указа Синода от 1723 года. Женщины, которые стали причиной развода, а, стало быть, оказались виновными с точки зрения церкви, вместо монастыря отсылались в работный дом, где они приносили пользу, в отличие от пребывания в монастыре.

Мужчины не реже, чем женщины, подавали прошение на развод. В случае положительного решения, жена обязана была покинуть дом мужа вместе со своим приданым, однако, мужья порой не отдавали имущество супруги, угрожали ей. Единственным спасением для женщин был все тот же монастырь.

Известен пример знатной семьи Салтыковых, где дело о разводе, после многолетних разбирательств, завершилось отказом в расторжении брака, несмотря на подтвержденное жестокое отношение к женщине со стороны мужа.

Супруге, в результате полученного на её прошение отказа, пришлось уйти в монастырь, так как ей было не на что жить.

Сам Петр не избежал соблазна сбыть опостылевшую ему жену Евдокию под монастырские своды, более того, ей пришлось там принять постриг вне собственного желания.

Позднее, по указу Петра, насильственно постриженным женщинам позволили вернуться к светской жизни и дали разрешение на повторное замужество. В случае ухода жены в монастырь, брак с ней теперь продолжал считаться действительным, собственность женщины была для мужа недоступна. В результате таких нововведений родовитые мужчины прекратили ссылать своих жен в монастырь с прежней частотой.

В случае развода жена покидала дом мужа вместе со своим приданым, однако, мужья порой его не хотели отдавать.

Права женщины на протяжении XVI – XVIII веков

В XVI-XVII веках собственность находилась в полном распоряжении знатных женщин.

В XVI-XVII веках в правах женщин произошли изменения.

Собственность теперь находилась в полном распоряжении знатных женщин. Они имели возможность завещания своего состояния кому угодно, муж не являлся безусловным наследником жены. По смерти мужа вдова распоряжалась его имуществом, выступала опекуншей детей.

Имение для знатной женщины было возможностью проявить себя полновластной правительницей. Женщины из высших сословий признавались в качестве свидетельниц в суде.

Социальное положение женщин, принадлежащих к низшим слоям общества, отличалось от статуса знати. Крепостные крестьянки были бесправны настолько, что даже их одежда и прочие вещи являлись собственностью господина или госпожи. Женщины низшего сословия могли давать показания в судебных органах лишь в том случае, если разбирательство происходило в отношении человека той же социальной категории.

XVI-XVII века для закрепощенного населения России стали апогеем подневольного состояния. Их полностью зависимое от хозяев положение подтверждалось законодательно и жестко контролировалось. Они подлежали продаже, как домашние животные. В XVIII веке на рынках в крупных городах страны, например, в Санкт-Петербурге, имелись торговые ряды, где были представлены крепостные для реализации.

Крепостные продавались поодиночке и семьями, с прикрепленным ко лбу ценником. Цены были разные, но даже самый крепкий, молодой и здоровый крепостной, ценился дешевле породистого коня.

С развитием государственных структур, обязанностью помещиков, дворян стала служба на пользу государства, чаще всего военная. Платой за службу являлись поместья, отданные им во временное пользование на период службы.

Начиная с XVIII века за смерть женщины мужчина отвечал своей головой.

В случае гибели служащего, земли с проживающими на ней крепостными крестьянами возвращались государству, а вдове приходилось оставлять насиженное место, часто она оставалась без жилья и средств к существованию. Частым выходом в такой трудной ситуации был монастырь. Впрочем, более молодые женщины могли вновь найти себе мужа, обеспечить своих детей.

Судебное законодательство было по-прежнему более сурово к женщине. За убийство собственного супруга жена всегда наказывалась казнью, независимо от причины такого поступка. Например, в XVI веке убийцу супруга зарывали в землю живой по плечи. Этот способ применялся до начала царствования Петра I, который отменил подобный средневековый пережиток.

Мужчина в аналогичных ситуациях до XVIII века строго не наказывался, лишь Петр Великий исправил эту несправедливость, и теперь за смерть женщины мужчина отвечал своей головой. Одновременно изменились и законы по отношению к детям, раньше отец имел право поступать со своими отпрысками, как ему вздумается, теперь же смерть ребенка также каралась казнью.

Вскоре после принятия данного закона, он был применен в отношении фрейлины Мэри Гамильтон, которая имела любовную связь с императором. Женщина, родив от Петра ребенка, умертвила его. Несмотря на многочисленные просьбы о снисхождении, женщину казнили по основному обвинению: детоубийство.

В течение долгого времени, начиная с языческих времен и до Петровских реформ, положение женщин менялось, порой кардинально, от довольно свободного при язычестве до совершенно бесправного, «теремного», в период XVI-XVII веков. С приходом к власти династии Романовых правовая ситуация в отношении женщин вновь претерпела изменения, терема стали уходить в прошлое.

Эпоха императора Петра революционным образом перевернула жизнь российской женщины в соответствии с теми переменами, которые пережила страна во всех социальных сферах под руководством царя-реформатора - на западный манер.

Повинуясь указаниям Петра Великого, родовитые женщины и девушки обязаны были осваивать науку непринужденного общения с мужским полом, как в лучших домах Европы. “Теремной режим” сменился для них красивыми танцами в паре с молодыми людьми и изучением языков.

Романтичный образ рыцаря воспевали в средневековых балладах и более поздних произведениях. В них благородные красавцы-мужчины в сверкающих доспехах и на верном коне сражались с врагами и отстаивали честь прекрасной дамы. Такой идеализированный образ прочно укоренился в умах многих девушек.

Однако культура и быт Средневековья накладывали свой отпечаток и на рыцарей. Они вели себя согласно нравам своего времени, которые современным людям показались бы просто ужасающими. Так были ли рыцари настолько идеальны, как писали о них в куртуазных романах?

Как становились средневековыми рыцарями

Чтобы немного лучше понять, какими были рыцари, стоит узнать, как они вообще появились. Прообразами средневековых рыцарей можно считать эквитов - всадников Древнего Рима. Но в привычном нам понимании рыцарство появилось примерно в VIII веке во Франкском государстве. Тогда рыцари были тяжеловооружёнными конниками, защищавшими свою родину от нападений арабов. Однако как сословие рыцарство оформилось лишь в XI–XII веке. Были среди германских рыцарей министериалы - нетитулованные владельцы земли, не бывшие, строго говоря, вассалами своего господина. Во Франкском государстве дело обстояло несколько иначе.

Во Франции рыцарем мог стать только знатный владелец крупного лена или надела. Но в очень редких случаях рыцарем мог стать и нетитулованный человек, наделённый землёй. В Англии становились рыцарями те, кто не мог похвастаться знатным происхождением, но владел землёй, годовой доход с которой составлял определённую сумму. В этой стране правом посвящать в рыцари обладал только король. А в Германии и Франции любой рыцарь мог посвятить другого человека в рыцари. А ещё отец-рыцарь сам посвящал своего сына, прошедшего обучение. Но обычно это делал сеньор, которому новоиспечённый рыцарь приносил вассальную клятву. К слову, обучение рыцарскому искусству длилось очень долго.

Мальчиков начинали учить в семилетнем возрасте в домашней обстановке. В 14 лет его отправляли ко двору сеньора, где он служил пажом. А после, с 14 до 21 года, юноша был оруженосцем при рыцаре. Оруженосцев обучали семи главным рыцарским добродетелям: владению копьём, плаванию, фехтованию, соколиной охоте, игре в шахматы, верховой езде и стихосложению. Учили их и придворному этикету, и куртуазной этике - умению обращаться с женщинами. Также давали и религиозное воспитание. Влияние церкви на рыцарство было очень велико, недаром ведь рыцари отправлялись в Крестовые походы во имя веры. В 21 год оруженосец, прошедший обучение, проходил обряд посвящения в рыцари. И с этого начиналась его новая жизнь, зачастую посвящённая только «прекрасной даме».

«Бой тридцати». О. П. Л’Харидон

Рыцарский культ «прекрасной дамы»

Каждый рыцарь обязан был выбрать себе даму сердца, об этом было написано в рыцарском кодексе любви. Да-да, существовал и такой. Причём неважно, была ли дама из аристократок или простолюдинок, имела она мужа или нет. Всё, что нужно было делать «прекрасной даме», - принимать ухаживания выбравшего её рыцаря.

Для средневекового рыцаря выбранная им дама являлась недостижимым идеалом и воплощением богини. В честь неё он складывал сонеты и пел ей серенады под окном. И ради «прекрасной дамы» рыцари бились на турнирах. Рыцарь выезжал на ристалище, прикрепив полученные от дамы сердца перчатки к своему шлему. Также на щит прикреплялась табличка, где восхвалялась красота «прекрасной дамы».

Только после нескольких месяцев, а то и лет ухаживаний и победы в турнире рыцарь получал право облобызать ручку своей леди. Впрочем, до постели дело тоже доходило, но это не приветствовалось. Рыцарь должен был испытывать к своей леди лишь платонические чувства. Это тоже прописывалось в рыцарском кодексе. Там же указывалось, что рыцарь обязан защищать слабых, быть верующим христианином, охранять Евангелие и церковь. Должен был рыцарь и держать данное слово, блюсти чистоту нравов, бороться против зла, быть щедрым и защищать добро. Но была у средневекового рыцарства и другая, тёмная сторона.

«Бог в помощь». Э. Лейтон

Дурнопахнущие «красавчики»

Как известно, гигиена в Средневековье оставляла желать лучшего, особенно в Европе. Там люди могли не мыться годами, «благоухая» запахом пота и экскрементов. Особенным пренебрежением к собственной гигиене славились рыцари. Немаловажную роль играли в этом их доспехи. Снять самостоятельно их было очень сложно, поэтому во время военных походов рыцарь оставался в доспехах круглыми сутками. Поддетая под латы войлочная рубашка пропитывалась потом, запах от неё резал глаза. Известен даже случай, когда враги вычислили место, где остановились рыцари, только по запаху.

Сюда же стоит прибавить и амбре изо рта. Гигиена полости рта у рыцарей полностью отсутствовала. И хорошо, если к 30 годам у рыцаря оставалось хотя бы с десяток зубов. К тому же, рыцари любили выпить пива, заев его чесноком. Считалось, что чеснок избавляет от множества болезней. Так что дамам, которым рыцари оказывали своё внимание, приходилось всё это терпеть. Впрочем, и прелестные леди не утруждали себя чисткой зубов и ежедневным омовением. Так что рыцари, запах которых сбивал с ног, не сильно выделялись при дворе. Особенно внешне.

Это сейчас из-за идеализации образа рыцаря нам кажется, что все они были высокими мускулистыми мачо. На деле же средний рост рыцаря составлял около 160 сантиметров. Но в Средние века рост людей в целом был ниже, чем сегодня. Прекрасной внешностью тоже могли похвастаться далеко не все рыцари. Бушевавшие эпидемии оспы откладывали свои отпечатки на их лицах. Изрытое оспинами лицо рыцаря было привычной картиной. Равно как и борода, в которой то и дело застревали куски пищи. Бритьём «благородные мужи» себя не утруждали - по волосам и бороде ползали многочисленные выводки блох и вшей. В общем, рыцари были теми ещё «красавцами». А ещё, несмотря на существующий кодекс, многие из них были отъявленными подонками.

Кого поймал - того люби

Странствующие и бедные «однощитные» рыцари не из знатных семей в большинстве своём плевать хотели на кодекс чести. Прикрываясь приказом своего сюзерена, они ездили по селениям и грабили их. Некоторые даже сбивались в самые настоящие банды, которых боялись честные люди. Забывали они и про правило «защищать слабых», когда убивали женщин и детей в деревнях просто ради развлечения. Надругательства над женщинами тоже имели место быть. Причём рыцарям было неважно - девочка перед ними или седая старуха. Для любовных утех годилась любая, к тому же, сломить сопротивление более слабой жертвы не составляло никакого труда. К слову, жене рыцаря о хорошем отношении к себе тоже можно было забыть.

Это только к «прекрасной даме» рыцари относились с почётом и любовью. Об избраннице сердца думали днями и ночами, не забывая в перерывах поколачивать и насиловать собственную жену. Та не смела и пикнуть, ведь женщина в Средние века считалась собственностью мужа. Закрывали глаза жёны и на многочисленные измены мужа со служанками и подневольными крестьянками. Особенно охотно средневековые рыцари отбивали жён у собственных друзей. О каком бы то ни было братском уважении речи и не шло. Однако всему приходит конец.

Наставить отступивших от кодекса рыцарей на путь истинный попытались при помощи организации Крестовых походов. Папа Римский Урбан и император Фридрих Барбаросса внушили рыцарям, что они должны убить всех неверных, осквернивших гроб Господень, находящийся в Палестине. Рыцари этому призыву вняли, но едва ли они вели себя в походах лучше, чем на родной земле. В конце концов нужда в рыцарях как конных воинах отпала сама собой с изобретением огнестрельного оружия. Рыцари перестали быть воинами и превратились в политическое сословие нетитулованной знати. Сегодня рыцари остались лишь в Великобритании. Но там это просто формальный титул, выдаваемый за особые заслуги перед короной.

5 августа 2011, 12:02

Думается мне, именно с этого культа и началась романтизация рыцарства и средневековья. Однако, не все было так просто. Средневековье знает два полярных взгляда на положение жен­щины - женщина предстает либо воплощением греховности, она изначально порочна; либо в образе святой небесной красоты, Культ Прекрасной Дамы является ее земной разновидностью. Поразительно, что такие разные культурные миры существо­ вали в одной эпохе параллельно, не пересекаясь друг с другом. В период Средневековья женщина занимает второстепенное, подчиненное положение. Отношение к ней общества закреплено в догматах христианской религии. Основные черты морали, гос­подствовавшей в средневековом обществе: аскетический и анти­сексуальный идеал, превосходство мужчины над женщиной. Поскольку «плоть» являлась вместилищем зла, а женщина - носительницей греховного соблазна, «вне закона» оказывалась вся сфера эротического. Идеал, к которому нужно стремиться, - абсолютное воздержание, девственность, так называемый «духов­ный брак». Церковь объяв­ляла брак вечным и нерасторжимым, но разводы все-таки происходили, хотя и довольно редко. В классическом Средневековье поводом для развода могло стать, например, отсутствие детей. Расторжению подлежал брак, заключенный с нарушением цер­ковных установлений, ведь в таком случае он не мог считаться таинством. Моногамия на протяжении веков остается недости­жимым идеалом. Начиная с франков, знатные вельможи меняют жен так часто, как им заблагорассудится. Франкский сеньор имел столько жен, сколько мог прокормить В крупных поместьях начиная с VI в. имелись так называемые «голубятни» - дома служанок, удовлетворявших специфические запросы сеньоров. В течение всего Средневековья существует конкубинат. Собор в Толедо в 400 г. разрешил его, рассматривая как постоянный внебрачный союз либо как неоформленный брак. Конкубинатом активно пользовалось духовенство, которому был запрещен офи­циальный брак. Только в XVI в. светские власти положили конец данному институту. В средневековом городе наблюдался избыток женского насе­ления. В результате войн и междоусобиц, опасностей торговых путей мужчины погибали значительно чаще. Часть их была лише­на возможности вступать в брак. В первую очередь это относится к клирикам. Первоначально безбрачие было обязательным толь­ко для монахов и высшего духовенства, но во II в. оно было рас­пространено на все католическое духовенство (целибат). Реме­сленники при вступлении в брак обязаны были доказать наличие самостоятельного заработка, поэтому цеховые подмастерья, как правило, обрекались на безбрачие. Образуется категория так называемых «вечных подмастерьев» и число холостых мужчин возрастает до ненормальных размеров. Эти обстоятельства спо­собствовали снижению количества заключаемых браков и прово­цировали развитие проституции. Средневековая проституция функционировала преимущественно в закрытой форме цеховой организации. Государство стремилось поставить ее под контроль. Дома терпимости в XIII в., как правило, являлись государствен­ной структурой. Они содержались за счет городского совета или государя (князя). Непосредственно руководил ими управляю­щий, принимающий присягу и работающий под наблюдением городских чиновников. Контингент «работниц» формировался за счет торговли рабами, сводничества и сутенерства. Проституция процветала в банях, кабаках и тавернах, а также во время ярма­рок, праздников, турниров, крестовых походов и т. п. Как ни парадоксально, но церковь и государство сами повсе­местно инициировали распространение убеждения в абсолютной неизбежности проституции. Являясь производной первородного греха, она неискоренима, как сам грех. Речь шла даже о некото­рой пользе этого порока. Ее рассматривали как защиту от еще более опасного зла: нарушения супружеской верности, соблазне­ния «приличных» женщин и т. д. Удивительное явление Средних веков - культ прекрасной дамы. Его истоки не ясны. Обычно в воинственных культурах, прославляющих мужчину-воина, женщины оцениваются не слишком высоко. Как бы то ни было, но он представляет собой антитезу институту средневекового брака. Культ возник в XII в. Считается, что его родина - юг Франции. Он воспевает сладост­ное блаженство и эротическое томление. Прославление дамы сердца распространяется во Франции и Германии, его заимству­ют другие страны. Прекрасной Даме поклоняются странствую­щие менестрели, трубадуры и миннезингеры. В XIII в. появляет­ся куртуазный роман, получивший затем самое широкое распространение. Благородная возвышенная любовь - монополия рыцарства. Только женщина из «сеньориального» класса обладала привиле­гией возбуждать это чувство, но никак не простолюдинка. Есть два правила рыцарского поведения, две страсти и обязанности: «сражаться и любить». И то и другое должно совершаться абсо­лютно бескорыстно. Куртуазная любовь основана на поклонении Даме и строится по модели вассальных отношений. Женщина в этом дуэте играет главную роль, занимает место сеньора. Влюбленный приносит клятву своей избраннице и служит ей как сюзерену. Культ любви включает отдельные ступени посвящения, а его центральным пунктом становится испытание. Рыцарь служит во имя идеи, а Дама - только повод для выражения чувств и демонстрации доблести. Интересно, что вознаграждение влюбленного как бы и не предполагается в этой игре, во всяком случае не является основной целью. Таким образом, характер этих отношений - платонический (хотя и реальная связь отнюдь не противоречила духу времени). В доказательство этого следует отметить, что культ Дамы процветал при дворах крупных сеньоров. Как правило, объектом поклонения избиралась хозяйка замка. Для вассалов своего мужа, странствующих менестрелей, происходивших из семей бедных и малоземельных рыцарей, она оставалась недося­гаемой. Они прославляли зрелую замужнюю женщину, не рас­считывая на взаимность. Помимо воспевания сеньоры, культ предполагал реальные действия, подтверждающие чувства почитателя. Это подвиги на поле боя или на турнирах, совершаемые в честь возлюбленной, что было наиболее традиционно, разнообразные деяния, начиная с самых простых и безобидных поступков, таких как ношение платка, ленты, перчатки или рубашки своей дамы, а также цве­тов ее герба, и кончая самыми экзотическими и мазохистскими актами вроде вырывания ногтей, бега на четвереньках и воя по-волчьи. Добровольно вступая в любовное рабство, рыцари под­вергали себя всевозможным унижениям, чтобы добиться благосклонности своей повелительницы. В мире рыцарской доблести и чести женщины неожиданно приобретают огромные права, возносятся в сознании мужского окружения на недосягаемую высоту - вплоть до небывалой доселе возможности вершить суд над мужчиной. Правда, все эти права и возможности осуществлялись в очень узкой сфере рыцарской эротики, но и это уже было победой женщины. "Суд любви" в данном употреблении нисколько не метафора. Разбирательства в области любовного права происходили с полным соблюдением всех норм морали и существовавшей тогда судебной практики. Разве только смертных приговоров "суды любви" не выносили. Вот несколько историй того времени: Некий рыцарь страстно и преданно возлюбил даму, "и лишь о ней было все возбуждение духа его". Дама же в ответной любви ему отказала. Видя, что рыцарь упорствует в своей страсти, дама спросила его, согласен ли он достичь ее любви при том условии, что будет исполнять все ее пожелания, каковыми бы они ни были. "Госпожа моя, - ответил рыцарь, - да минует меня толикое помрачение, чтобы в чем-либо я твоим перечил повелениям!" Услышав это, дама тотчас приказала ему прекратить все домогательства и перед прочими восхвалять ее не сметь. Рыцарь вынужден был смириться. Но в одном обществе сей благородный господин услышал, как даму его хулили поносными словами, не смог удержаться и защитил честное имя своей возлюбленной. Возлюбленная, услышав об этом, объявила, что навсегда отказывает ему в любви, так как он нарушил ее повеление. По этому делу графиня Шампанская "проблистала" таким решением: "Слишком сурова была дама в повелении своем... За любовником же нет провинности в том, что он праведным отпором восстал на хулителей госпожи своей; ибо клятву он дал с тем, чтобы вернее достигнуть любви своей дамы, и потому неправа была она в своем ему повелении более о той любви не ратовать". И еще одно подобное судебное разбирательство. Некто, влюбленный в достойнейшую женщину, стал настоятельно домогаться любви другой госпожи. Когда цель его была достигнута, "возревновал он об объятиях прежней госпожи, а ко второй своей любовнице спиною обратился". По этому делу графиня Фландрская высказалась следующим приговором: "Муж, столь искушенный в измышлениях обмана, достоин быть лишен и прежней и новой любви, да и впредь бы ему не наслаждаться любовью ни с какой достойной дамой, поелику явственно царит в нем буйное сладострастие, а оно всецело враждебно истинной любви". Трубадур Ричард де Барбезиль долгое время был влюблен в некую даму, жену Джуафре де Тонне. И она ему "благоволила сверх всякой меры, а он ее Всех-Лучшая величал". Но тщетно услаждал он слух любимой песнями. Она оставалась неприступна. Узнав об этом, другая дама предложила Ричарду оставить безнадежные попытки и пообещала одарить его всем, в чем ему отказывала госпожа де Тонне. Поддавшийся искушению Ричард действительно отказался от прежней возлюбленной. Но когда он явился к новой даме, она отказала ему, объяснив, что если он был неверен первой, то и с ней может поступить так же. Обескураженный Ричард решил вернуться туда, откуда ушел. Однако госпожа де Тонне в свою очередь отказалась принять его. Правда, вскоре она смягчилась и согласилась его простить при условии, что сто пар влюбленных явятся к ней и на коленях будут умолять ее об этом. Так и было сделано. История с противоположным сюжетом связывается с именем трубадура Гильема де Балауна. Теперь уже сам трубадур испытывает любовь дамы и, демонстрируя полное охлаждение, доводит бедную женщину до последних унижений и с побоями (!) изгоняет ее прочь. Однако же настал день, когда Гильем понял, что натворил. Дама же видеть его не захотела и "повелела гнать из замка с позором". Трубадур удалился к себе, скорбя по содеянному. Даме, видимо, было не лучше. И вскоре через благородного сеньора, взявшегося примирить возлюбленных, дама передала Гильему свое решение. Она согласна простить трубадура только при условии, что он вырвет ноготь на большом пальце и принесет его ей вместе с песней, в коей корил бы себя за содеянное безумие. Все это Гильем проделал с великой готовностью. Некий Гильем де ла Тор похитил будущую свою жену у миланского цирюльника и любил ее больше всего на свете. Прошло время, и жена умерла. Гильем, от горя впавший в безумие, не поверил этому и стал каждый день приходить на кладбище. Он извлекал покойницу из склепа, обнимал, целовал и просил, чтобы она простила его, перестала притворяться и поговорила с ним. Люди из округи стали гнать Гильема прочь от места захоронения. Тогда тот пошел к колдунам и гадалкам, пытаясь выведать, не может ли мертвая воскреснуть. Какой-то недобрый человек научил его, что если каждый день читать определенные молитвы, раздавать милостыню семи нищим (обязательно до обеда) и поступать так целый год, то жена его оживет, только не сможет ни есть, ни пить, ни разговаривать. Гильем обрадовался, но когда по прошествии года увидел, что все без толку, впал в отчаяние и вскоре умер. Гаусберт де Пойсибот по большой любви женился на девице, знатной и прекрасной. Когда муж надолго уехал из дома, за красавицей-женой стал ухаживать некий рыцарь. В конце концов он увел ее из дома и долгое время держал у себя в любовницах, а потом бросил. На пути домой Гаусберт случайно оказался в том же городе, где обреталась его жена, брошенная любовником. Вечером Гаусберт отправился в публичный дом и обнаружил там супругу в самом плачевном состоянии. Дальше анонимный автор продолжает, как в романе эпохи романтизма: "И как увидели они друг друга, то испытали оба стыд великий и великую скорбь. Ночь он с нею провел, а наутро вместе вышли они, и он отвел ее в монастырь, где и оставил. От такого горя бросил он пение и трубадурское художество". Трубадура Джуафре Рюдель имел несчастье влюбиться в принцессу Триполитанскую, никогда ее не видев. Он отправился на ее поиски, но во время морского путешествия заболел смертельной болезнью. В Триполи его поместили в странноприимный дом и дали знать об этом графине. Она пришла и заключила трубадура в объятия. Он же сразу пришел в себя, узнав Даму своего сердца, и возблагодарил Господа за жизнь, сохраненную до тех пор, пока он не увидел своей любви. Он умер у нее на руках. Она же велела его похоронить с великими почестями в храме тамплиеров, а сама в тот же день постриглась в монахини. Прекрасный и доблестный рыцарь Гильем де Кабестань полюбил жену своего сеньора, господина Раймона де Кастель-Россильон. Узнав о такой любви, Раймон преисполнился ревностью и запер неверную жену в замке. Затем, пригласив к себе Гильема, увел его далеко в лес и там убил. Раймон вырезал сердце несчастного влюбленного, отдал его повару, а приготовленное кушанье приказал подать за обедом жене, ни о чем не подозревавшей. Когда Раймон спросил ее, понравилось ли ей угощение, дама ответила утвердительно. Тогда муж объявил ей правду и в доказательство показал голову убитого трубадура. Дама ответила, коль скоро муж угостил ее таким прекрасным блюдом, то иного она не отведает вовек, и бросилась с высокого балкона вниз. Услышав о чудовищном злодеянии, король Арагонский, чьим вассалом был Раймон, пошел на него войной и отнял у него все имущество, а самого Раймона заключил в тюрьму. Тела обоих возлюбленных он приказал с подобающими почестями похоронить у церковного входа в одной могиле, а всем дамам и рыцарям Россильона повелел ежегодно собираться в этом месте и отмечать годовщину их смерти. Как видно, Культ прекрасной дамы - это игра в любовь, но играли в нее с полной отдачей. В написании поста использовалась статья из журнала "Наука и жизнь", а также иллюстрации Эдмунда Блейра и Николая Бессонова.

Кандидат философских наук О. АНДРЕЕВА

Из глухих времен Средневековья, окутанных плотным туманом легенд, позднейших вымыслов и экзальтированного христианского мистицизма, дошли до нас с десяток понятий, каждое из которых прочно укоренилось в сознании вереницы поколений. Оставим в стороне футбол, значки и прочие детали современного быта, введенные в обиход именно тогда. Сквозь тьму времен перед нами отчетливо высвечивается таинственный женский лик - Прекрасная Дама! Средневековье - время чудес. Именно к области чудесного можно отнести волшебное преображение женского образа из малозаметной детали семейного обихода в загадочную и многоликую, пережившую столетия Незнакомку.

Наука и жизнь // Иллюстрации

Прекрасные дамы из рода Бабенбергов - Герберга, дочь Леопольда III (слева), и польская принцесса, вошедшая в семью австрийских королей. XII век.

В своих песнях-кансонах трубадуры воспевали любовь к Прекрасной Даме. Старинная миниатюра.

Знаменитый замок Альказар в Сеговии (Испания), заложенный королем Альфонсом VI в XI веке, - один из красивейших в Европе.

Трубадур вручает даме сердца свою кансону. Миниатюра в рукописи начала XVI века.

Битва в Ронсевальском ущелье.

Улица в средневековой Сиене (Италия). XIII век.

Франкские крестоносцы атакуют сарацинов в Святой земле. Миниатюра около 1200 года.

В раннее Средневековье женщины, как правило, не принимали участия в пиршествах. Старинный рисунок.

Занятия музыкой и танцами. Средневековая миниатюра.

Игра с мячом напоминает современный хоккей с мячом. Только тогда мяч был большим.

Сколько стоит первородный грех

Средневековье отвело женщине очень скромное, если не сказать ничтожное, место в стройном здании социальной иерархии. Патриархальный инстинкт, традиции, сохранившиеся еще со времен варварства, наконец, религиозная ортодоксия - все это подсказывало средневековому человеку весьма настороженное отношение к женщине. Да и как еще можно было к ней относиться, если на священных страницах Библии рассказывалась история о том, как злокозненное любопытство Евы и ее наивность довели Адама до греха, имевшего столь ужасные последствия для рода человеческого? Поэтому вполне естественным казалось возложить всю тяжесть ответственности за первородный грех на хрупкие женские плечи.

Кокетство, изменчивость, легковерие и легкомыслие, глупость, жадность, завистливость, богопротивная хитрость, коварство - далеко не полный список нелицеприятных женских черт, ставших излюбленной темой литературы и народного творчества. Женскую тему эксплуатировали с самозабвением. Библиография ХII, ХIII, ХIV веков полна антифеминистических произведений самых разных жанров. Но вот что удивительно: все они существовали рядом с совершенно иной литературой, которая настойчиво воспевала и славила Прекрасную Даму.

Но сначала поговорим о социальном статусе женщины. Средневековье заимствовало его из знаменитого Римского права, которое наделяло ее, по сути, единственным правом, вернее, обязанностью - рожать и воспитывать детей. Правда, Средневековье наложило на этот безликий и бесправный статус свои особенности. Поскольку главной ценностью при тогдашнем натуральном хозяйстве была земельная собственность, то женщины зачастую выступали в качестве пассивного орудия для захвата земельных владений и прочей недвижимости. И не нужно обольщаться героизмом рыцарей, завоевывающих руку и сердце возлюбленных: они не всегда делали это бескорыстно.

Совершеннолетним возрастом, позволяющим вступать в брак, считалось 14-летие для мальчиков и 12-летие для девочек. При таком положении вещей выбор супруга целиком зависел от родительской воли. Неудивительно, что освященный церковью брак для большинства становился пожизненным кошмаром. Об этом свидетельствуют и тогдашние законы, очень подробно регламентирующие наказания для женщин, убивших своих мужей, - видимо, такие случаи были не редкостью. Доведенных до отчаяния преступниц сжигали на костре или закапывали живьем в землю. А если еще вспомнить, что средневековая мораль настоятельно рекомендовала жену бить и желательно почаще, то легко представить, как "счастлива" была Прекрасная Дама в своей семье.

Типичны для той эпохи слова доминиканского монаха Николая Байарда, писавшего уже в конце XIII века: "Муж имеет право наказывать свою жену и бить ее для ее исправления, ибо она принадлежит к его домашнему имуществу". В этом церковные воззрения несколько расходились с гражданским правом. Последнее утверждало, что муж может бить жену, но только умеренно. Вообще, средневековая традиция советовала мужу относиться к жене, как учитель к ученику, то есть почаще учить ее уму-разуму.

Брачный контракт с точки зрения Средневековья

К браку в это время относились противоречиво и, на современный взгляд, странно. Далеко не сразу церковь вообще сумела найти достаточно оснований, чтобы оправдать брак как таковой. Очень долго считалось, что настоящим христианином может быть только девственник. Эта концепция, впервые сформулированная Святым Иеронимом и папой Григорием Великим, безоговорочно принималась церковью. Однако уже Блаженный Августин на рубеже IV и V веков утверждал, что брак все-таки не так уж плох. Святой отец тоже признавал превосходство девственников над женатыми, но считал, что в законном супружестве плотский грех превращается из смертного в простительный, "ибо лучше вступить в брак, чем разжигаться". При том строго оговаривалось, что в браке соитие должно совершаться не ради наслаждения, а только с целью рождения детей, у которых, коли они будут вести праведную жизнь, появляется шанс заменить в раю падших ангелов.

Такой взгляд возобладал в церковных кругах лишь в начале IX века, и с той поры брачные союзы стали освящать таинством венчания. А прежде отсутствовало даже само понятие - "брак". Семьей называлось более или менее постоянное совместное проживание многочисленных родственников со стороны "мужа". Количество "жен" никак не нормировалось; более того, их можно было менять, отдавать во временное пользование друзьям или кому-то из родни, наконец, просто выгнать. В Скандинавских странах жена, даже уже венчанная, длительное время вообще не считалась родственницей мужа.

Но и после того, как церковь стала освящать брак, общественная мораль строго делила брачные отношения (более похожие на политический, юридический и финансовый договор) и подлинную любовь. Так, например, одна из высокородных дам XII века Эрменгарда Нарбоннская на вопрос, где привязанность сильнее: между любовниками или между супругами, - ответила так: "Супружеская привязанность и солюбовническая истинная нежность должны почитаться различными, и начало свое они берут от порывов весьма несхожих".

Главное, что требовалось от женщины в браке, - рождение детей. Но сия благословенная способность часто оказывалась для средневековой семьи не благом, а горем, так как сильно осложняла процедуру наследования имущества. Делили добро по-всякому, но самым распространенным способом распределения наследства был майорат, при котором львиную долю имущества, прежде всего земельные наделы, получал старший сын. Остальные сыновья либо оставались в доме брата в качестве приживалов, либо пополняли ряды странствующих рыцарей - благородных, но нищих.

Дочери и жены долгое время вообще не имели никаких прав на наследование супружеского и родительского имущества. Если дочь не удавалось выдать замуж, ее отправляли в монастырь, туда же шла и вдова. Только к XII веку жены и единственные дочери приобрели право наследования, но и тогда (и много позже) они были ограничены в возможности составлять завещания. Английский парламент, например, приравнивал их в этом отношении к крестьянам, бывшим собственностью феодала.

Особенно тяжело приходилось девушкам-сиротам, они целиком попадали в зависимость от опекунов, редко испытывавших родственные чувства к своим подопечным. Если же за сиротой стояло большое наследство, то ее брак обычно превращался в весьма циничную сделку между опекуном и предполагаемым женихом. Например, английский король Иоанн Безземельный (1199-1216), ставший опекуном малютки Грейс, наследницы Томаса Сейлби, решил отдать ее в жены брату главного королевского лесничего Адаму Невилю. Когда девочке исполнилось четыре года, тот заявил о своем желании немедленно вступить с ней в брак. Епископ воспротивился, сочтя такой брак преждевременным, однако во время его отсутствия священник обвенчал новобрачных. Грейс очень скоро овдовела. Тогда король за 200 марок передал ее в жены своему придворному. Однако и тот вскоре скончался. Последним мужем несчастной стал некий Бриан де Лиль. Теперь предприимчивый король получил уже 300 марок (Грейс, видимо, росла и хорошела). На сей раз муж прожил долго, имел зверский характер и постарался, чтобы жизнь его жены не была сладка.

Несмотря на явный родительский и опекунский произвол, церковный обряд венчания предполагал сакраментальный вопрос: согласна ли невеста вступить в брак? Мало у кого доставало смелости ответить "нет". Впрочем, не бывает правил без исключений. Один из испанских королей на дворцовом приеме объявил, что выдает дочь, шестнадцатилетнюю красавицу Урсулу, замуж за своего маршала, которому к тому времени было далеко за 60. Мужественная девушка во всеуслышание отказалась от брака с престарелым маршалом. Король тут же заявил, что проклинает ее. В ответ принцесса, прежде известная своею кротостью и набожностью, сказала, что немедленно покидает дворец и пойдет в публичный дом, где станет зарабатывать на жизнь своим телом. "Я заработаю много денег, - добавила Урсула, - и обещаю воздвигнуть на главной площади Мадрида памятник своему отцу, по великолепию превышающий все памятники, когда-либо стоявшие на земле". Обещание она сдержала. Правда, до публичного дома все-таки не дошла, став наложницей какого-то знатного вельможи. Но когда отец умер, Урсула действительно воздвигла на свои средства пышный памятник в его честь, на несколько веков ставший чуть ли не главным украшением Мадрида.

История отчаянной принцессы на этом не закончилась. После смерти короля на престол взошел брат Урсулы, тоже вскоре скончавшийся. Проклятая дочь по правилам испанского престолонаследия стала королевой и, как в сказке, правила долго и счастливо.

Рождение легенды

Сколь ни многотрудной и причудливой была реальность тех лет, воображению средневекового человека чего-то явно недоставало. Сквозь вековые пелены традиций и религиозных ограничений экзальтированного Средневековья рисовался некий туманный, мерцающий неразгаданной загадкой женский образ. Так возникла легенда о Прекрасной Даме. С относительной точностью можно сказать, что на свет она появилась в конце XI - начале XII века, местом ее рождения считается южная область Франции, Прованс.

Провансом, с которого началось победное шествие Прекрасной Дамы по миру, ныне именуется вся южная окраина Франции, объединяющая несколько провинций: Перигор, Овернь, Лимузин, Прованс и т. д. Вся эта обширная область во времена Средневековья носила название Окситании, так как народ, ее населяющий, говорил на языке "ок", который теперь известен как провансальский. Традиционное разграничение между романскими языками связано с употребляемой в них утвердительной частицей. В провансальском использовалась частица "ок". Она же, кстати, вошла в название одной из южных провинций - Лангедок.

Трубадурами назывались поэты, слагавшие свои песни именно на языке "ок". Стихи на этом языке, посвященные Прекрасной Даме, были первыми произведениями высокой литературы, написанными не на "вечной" латыни, а на разговорном языке, что делало их понятными всем. Великий Данте в трактате "О народном красноречии" писал: "...А другой язык, то есть "ок", доказывает в свою пользу, что мастера народного красноречия впервые стали сочинять стихи на нем, как на языке более совершенном и сладостном".

Образ нашей героини, естественно, собирательный. Но одна особая примета у него все же есть: она безусловно красива. Детские годы Прекрасной Дамы прошли в суровом мужском окружении. Ее породили введенные рыцарским кодексом чести традиции светского обхождения, хороших манер, умения вести приятную беседу, а главное, слагать песни в честь Дамы. Из этих-то песен, к счастью, сохранившихся до наших дней, можно узнать кое-что о ней самой, а также о ее современниках мужчинах, знаменитых трубадурах.

Прекрасная любовь Прекрасной Дамы

Поэты Окситании, воспевавшие Прекрасную Даму, обычно рисовали ее замужней. Замужество было той непреодолимой преградой, благодаря которой любовь приобретала необходимую степень трагической безнадежности. Эта безнадежность и составляла главный предмет лирики трубадуров. Любовь вдохновенного поэта далеко не всегда оказывалась взаимной и только в редких случаях завершалась близостью. Таков был закон рыцарской верности, предполагавший максимальную идеализацию чувства и желательно более полный отказ от плотского наслаждения.

Капризная Дама хотела, чтобы ей служили ради самого служения, а не ради удовольствия, которым она в силах осчастливить возлюбленного. В источниках того времени только однажды встречается история о том, как некая дама пустила воздыхателя в свои покои и, подняв юбку, накинула ее на голову рыцаря. Но и в этом случае счастливчиком оказался не бедный трубадур, а человек с положением, не затруднявший себя сочинением песен. Поведение дамы было сочтено изрядной дерзостью, и обиженный поэт, подсмотревший всю сцену в щелочку, нескромную возлюбленную осуждает.

Впрочем, властвовавшее тогда в умах любовное право имело довольно слабое отношение к современной морали и видело мало преград для настоящей любви. Даже брак, несмотря на некоторые естественные сложности, вроде ревности, не представлял особой помехи в отношениях возлюбленных. Ведь законное супружество не имело ничего общего с любовью. Известен, например, случай, когда так называемый "суд любви" (суды, которые разбирали спорные случаи в отношении дам и их благородных воздыхателей) признал недостойным поведение дамы, отказавшей в "обычных утехах" любовнику после своего замужества. Приговор по этому делу гласил: "Несправедливо, будто последующее супружество исключает прежде бывшую любовь, разве что если женщина вовсе от любви отрекается и впредь не намерена любить".

Вряд ли можно обвинять тех женщин и в меркантильности. Общественное мнение Средневековья весьма и весьма одобряло браки родовитых женщин с менее знатными мужчинами. А потом в трубадуре ценилось прежде всего не происхождение, а его поэтический дар и иные таланты. Ведь жизнь средневекового замка была предельно замкнута. Трубадуры, ведущие кочевой образ жизни, становились желанными гостями при любом дворе. Они часто брали на себя обязанности дворцовых распорядителей и отвечали за все, связанное с приемом гостей и развлечением хозяев.

Иногда трубадурами становились сами господа. Например, один из первых известных нам трубадуров, Гильем Аквитанский, граф Пуатевинский, богатством далеко превосходил самого французского короля, хотя и считался его подданным. А его молодой современник, поэт Маркабрюн, не имел ни рода, ни богатства, как гласят источники, его в младенчестве нашел у своих ворот некий господин. Однако Маркабрюн обладал таким талантом, что "пошла о нем по свету великая молва, и все его слушали, боясь его языка, ибо настолько он был злоречив...".

Сурова, но справедлива...

В мире рыцарской доблести и чести женщины неожиданно приобретают огромные права, возносятся в сознании мужского окружения на недосягаемую высоту - вплоть до небывалой доселе возможности вершить суд над мужчиной. Правда, все эти права и возможности осуществлялись в очень узкой сфере рыцарской эротики, но и это уже было победой женщины. Дворы знаменитых куртуазных королев того времени - Алиеноры Аквитанской (внучки "первого трубадура" герцога Гильема Аквитанского, бывшей замужем за Людовиком VII Французским, а позже - за Генрихом II Английским) или ее дочери Марии Шампанской и племянницы Изабеллы Фландрской - предстают самыми блестящими центрами рыцарской культуры конца XII века. Именно при их дворах торжественно вершились знаменитые "суды любви".

"Суд любви" в данном употреблении нисколько не метафора. Разбирательства в области любовного права происходили с полным соблюдением всех норм морали и существовавшей тогда судебной практики. Разве только смертных приговоров "суды любви" не выносили.

Вот классический пример решения такого суда. Некий рыцарь страстно и преданно возлюбил даму, "и лишь о ней было все возбуждение духа его". Дама же в ответной любви ему отказала. Видя, что рыцарь упорствует в своей страсти, дама спросила его, согласен ли он достичь ее любви при том условии, что будет исполнять все ее пожелания, каковыми бы они ни были. "Госпожа моя, - ответил рыцарь, - да минует меня толикое помрачение, чтобы в чем-либо я твоим перечил повелениям!" Услышав это, дама тотчас приказала ему прекратить все домогательства и перед прочими восхвалять ее не сметь. Рыцарь вынужден был смириться. Но в одном обществе сей благородный господин услышал, как даму его хулили поносными словами, не смог удержаться и защитил честное имя своей возлюбленной. Возлюбленная, услышав об этом, объявила, что навсегда отказывает ему в любви, так как он нарушил ее повеление.

По этому делу графиня Шампанская "проблистала" таким решением: "Слишком сурова была дама в повелении своем... За любовником же нет провинности в том, что он праведным отпором восстал на хулителей госпожи своей; ибо клятву он дал с тем, чтобы вернее достигнуть любви своей дамы, и потому неправа была она в своем ему повелении более о той любви не ратовать".

И еще одно подобное судебное разбирательство. Некто, влюбленный в достойнейшую женщину, стал настоятельно домогаться любви другой госпожи. Когда цель его была достигнута, "возревновал он об объятиях прежней госпожи, а ко второй своей любовнице спиною обратился". По этому делу графиня Фландрская высказалась следующим приговором: "Муж, столь искушенный в измышлениях обмана, достоин быть лишен и прежней и новой любви, да и впредь бы ему не наслаждаться любовью ни с какой достойной дамой, поелику явственно царит в нем буйное сладострастие, а оно всецело враждебно истинной любви".

Как видим, в сферу влияния женщины вдруг отошла огромная область тогдашней жизни, практически все, что имело значение в отношениях полов. Впрочем, не надо обольщаться. Все свои новые права она приобрела не на пути эмансипации и не в борьбе, а благодаря все той же мужской воле, которая вдруг захотела смирения.

Территория любви

Женщины не преминули воспользоваться новым своим положением. Документы сохранили огромное количество легенд, многие из них позже стали материалом для бесконечного числа обработок и переложений. Сюжетами этих легенд пользовались и Боккаччо, и Данте, и Петрарка. Ими интересовались западные романтики и русские символисты. Одна из них, кстати, положена в основу известной драмы Блока "Роза и Крест". Во всех легендах самую активную роль играют именно женщины.

Трубадур Ричард де Барбезиль долгое время был влюблен в некую даму, жену Джуафре де Тонне. И она ему "благоволила сверх всякой меры, а он ее Всех-Лучшая величал". Но тщетно услаждал он слух любимой песнями. Она оставалась неприступна. Узнав об этом, другая дама предложила Ричарду оставить безнадежные попытки и пообещала одарить его всем, в чем ему отказывала госпожа де Тонне. Поддавшийся искушению Ричард действительно отказался от прежней возлюбленной. Но когда он явился к новой даме, она отказала ему, объяснив, что если он был неверен первой, то и с ней может поступить так же. Обескураженный Ричард решил вернуться туда, откуда ушел. Однако госпожа де Тонне в свою очередь отказалась принять его. Правда, вскоре она смягчилась и согласилась его простить при условии, что сто пар влюбленных явятся к ней и на коленях будут умолять ее об этом. Так и было сделано.

История с противоположным сюжетом связывается с именем трубадура Гильема де Балауна. Теперь уже сам трубадур испытывает любовь дамы и, демонстрируя полное охлаждение, доводит бедную женщину до последних унижений и с побоями (!) изгоняет ее прочь. Однако же настал день, когда Гильем понял, что натворил. Дама же видеть его не захотела и "повелела гнать из замка с позором". Трубадур удалился к себе, скорбя по содеянному. Даме, видимо, было не лучше. И вскоре через благородного сеньора, взявшегося примирить возлюбленных, дама передала Гильему свое решение. Она согласна простить трубадура только при условии, что он вырвет ноготь на большом пальце и принесет его ей вместе с песней, в коей корил бы себя за содеянное безумие. Все это Гильем проделал с великой готовностью.

Как видим из приведенных примеров, дамы были суровы, но справедливы. Дошли до нас и истории куда более трагические, отчасти напоминающие современные некрофильские ужасы. Некий Гильем де ла Тор похитил будущую свою жену у миланского цирюльника и любил ее больше всего на свете. Прошло время, и жена умерла. Гильем, от горя впавший в безумие, не поверил этому и стал каждый день приходить на кладбище. Он извлекал покойницу из склепа, обнимал, целовал и просил, чтобы она простила его, перестала притворяться и поговорила с ним. Люди из округи стали гнать Гильема прочь от места захоронения. Тогда тот пошел к колдунам и гадалкам, пытаясь выведать, не может ли мертвая воскреснуть. Какой-то недобрый человек научил его, что если каждый день читать определенные молитвы, раздавать милостыню семи нищим (обязательно до обеда) и поступать так целый год, то жена его оживет, только не сможет ни есть, ни пить, ни разговаривать. Гильем обрадовался, но когда по прошествии года увидел, что все без толку, впал в отчаяние и вскоре умер.

Разумеется, далеко не все подобные сюжеты основываются на реальных фактах. Для создания легенды достаточно было изъять из кансоны (песни о любви) одно-два опорных слова, остальное додумывало изощренное воображение первых комментаторов и жонглеров - исполнителей песен трубадуров. История несчастного де ла Тора - яркий тому пример. В одной из своих песен он действительно обращается к теме смерти. Но как раз вопреки легенде утверждает, что подруге не будет проку, если возлюбленный из-за нее умрет.

А вот история трубадура Гаусберта де Пойсибота звучит, на наш взгляд, весьма правдоподобно. Вполне вероятно, что нечто похожее и впрямь произошло. Гаусберт де Пойсибот по большой любви женился на девице, знатной и прекрасной. Когда муж надолго уехал из дома, за красавицей-женой стал ухаживать некий рыцарь. В конце концов он увел ее из дома и долгое время держал у себя в любовницах, а потом бросил. На пути домой Гаусберт случайно оказался в том же городе, где обреталась его жена, брошенная любовником. Вечером Гаусберт отправился в публичный дом и обнаружил там супругу в самом плачевном состоянии. Дальше анонимный автор продолжает, как в романе эпохи романтизма: "И как увидели они друг друга, то испытали оба стыд великий и великую скорбь. Ночь он с нею провел, а наутро вместе вышли они, и он отвел ее в монастырь, где и оставил. От такого горя бросил он пение и трубадурское художество".

Что впереди? – бессмертие

Условность, которой обставлялся рыцарский быт, предполагала, несмотря ни на что, предельную искренность своих адептов. То, что теперь кажется нам наивным и неправдоподобным, тогда воспринималось со всей чистотой и глубиной чувства. Именно поэтому многим сюжетам средневековой лирики взыскательная культура христианского мира даровала вечную жизнь. Такова история "дальней любви" трубадура Джуафре Рюделя, который имел несчастье влюбиться в принцессу Триполитанскую, никогда ее не видев. Он отправился на ее поиски, но во время морского путешествия заболел смертельной болезнью. В Триполи его поместили в странноприимный дом и дали знать об этом графине. Она пришла и заключила трубадура в объятия. Он же сразу пришел в себя, узнав Даму своего сердца, и возблагодарил Господа за жизнь, сохраненную до тех пор, пока он не увидел своей любви. Он умер у нее на руках. Она же велела его похоронить с великими почестями в храме тамплиеров, а сама в тот же день постриглась в монахини.

Одна из кансон, сочиненная Джуафре Рюделем в честь дальней возлюбленной, звучит так:

Длиннее дни, алей рассвет,
Нежнее пенье птицы дальней,
Май наступил - спешу я вслед
За сладостной любовью дальней.
Желаньем я раздавлен, смят,
И мне милее зимний хлад,
Чем пенье птиц и маки в поле.
Мой только тот правдив портрет,
Где я стремлюсь к любови дальней.
Сравню ль восторги всех побед
С усладою любови дальней?..

К числу бессмертных историй, порожденных этой блистательной эпохой, относится и знаменитый сюжет о "съеденном сердце". Прекрасный и доблестный рыцарь Гильем де Кабестань полюбил жену своего сеньора, господина Раймона де Кастель-Россильон. Узнав о такой любви, Раймон преисполнился ревностью и запер неверную жену в замке. Затем, пригласив к себе Гильема, увел его далеко в лес и там убил. Раймон вырезал сердце несчастного влюбленного, отдал его повару, а приготовленное кушанье приказал подать за обедом жене, ни о чем не подозревавшей. Когда Раймон спросил ее, понравилось ли ей угощение, дама ответила утвердительно. Тогда муж объявил ей правду и в доказательство показал голову убитого трубадура. Дама ответила, коль скоро муж угостил ее таким прекрасным блюдом, то иного она не отведает вовек, и бросилась с высокого балкона вниз.

Услышав о чудовищном злодеянии, король Арагонский, чьим вассалом был Раймон, пошел на него войной и отнял у него все имущество, а самого Раймона заключил в тюрьму. Тела обоих возлюбленных он приказал с подобающими почестями похоронить у церковного входа в одной могиле, а всем дамам и рыцарям Россильона повелел ежегодно собираться в этом месте и отмечать годовщину их смерти.

Эта история переработана Боккаччо в "Декамероне" и с тех пор пользуется огромной известностью в мировой литературе. Из современных ее обработок достаточно вспомнить фильм Питера Гринуэя "Повар, вор, его жена и любовник".

Прекрасная Дама просуществовала недолго. Уже в первой половине XIII века, в период с 1209 по 1240 год, Прованс подвергся четырем крестовым походам из Северной Франции, возглавляе мым знаменитым Симоном де Монфором. В истории Франции они остались под именем альбигойских войн.

Формальным поводом к началу военных действий стали ереси самого разного толка, распространившиеся по всему Провансу, отличавшемуся крайней веротерпимостью. Одним из наиболее мощных еретических движений было движение так называемых катаров с центром в городе Альби. Отсюда и название войн. Впрочем, как обычно бывает, главным поводом к войне стал не столько религиозный фанатизм, сколько тот факт, что Прованс, исторически самая развитая, прогрессивная и богатая часть Франции, фактически жил жизнью, от нее не зависящей.

С падением Прованса трубадурское искусство быстро пришло в упадок и скоро забылось. Но дело было сделано. Нравы стали изысканнее и гуманнее, а Прекрасная Дама, сменившая с тех пор тысячи имен, жива по сей день.

Иллюстрация: «Битва в Ронсевальском ущелье»

На средневековой миниатюре изображена битва в Ронсевальском ущелье, в Пиренеях, в которой погиб Бретонский маркграф Роланд, - это случилось в августе 778 года. О подвиге маркграфа рассказывает "Песнь о Роланде", сложенная около 1100 года.

Отношение к женщине средневековья

В Своде канонического права североитальянского юриста Грациана женщина трактовалась как существо низшее и зависимое от мужчины. Поскольку женщина не была создана по образу Бога, то считалась несамостоятельной, не обладавшей авторитетом и правоспособностью. Женщина не могла учить, выступать свидетелем в суде и гарантом в сделках, она не имела права заседать в суде. Общественная активность женщины ограничивалась властью мужчины, которому она была обязана служить.

Ее подчиненность мужу земному, плотскому рассматривалась лишь как элемент ее подчинения мужу небесному, духовному. Бог представлялся как собственник души и тела женщины, а муж являлся арендатором ее тела. Бог был единственным объектом духовной привязанности женщины в браке. Для плотского же брака

Было допустимо лишь чувство почтительной привязанности и удовольствия, но не любви. В день Страшного суда достойным прощения считался брак, основанный на верности, плодовитости, таинстве. В сексуальной жизни требовались воздержание и бесстрастность.

Средневековье отвело женщине очень скромное, если не сказать ничтожное, место в стройном здании социальной иерархии. Патриархальный инстинкт, традиции, сохранившиеся еще со времен варварства, наконец, религиозная ортодоксия - все это подсказывало средневековому человеку весьма настороженное отношение к женщине. Да и как еще можно было к ней относиться, если на священных страницах Библии рассказывалась история о том, как злокозненное любопытство Евы и ее наивность довели Адама до греха, имевшего столь ужасные последствия для рода человеческого? Поэтому вполне естественным казалось возложить всю тяжесть ответственности за первородный грех на хрупкие женские плечи.

Кокетство, изменчивость, легковерие и легкомыслие, глупость, жадность, завистливость, богопротивная хитрость, коварство - далеко не полный список нелицеприятных женских черт, ставших излюбленной темой литературы и народного творчества. Женскую тему эксплуатировали с самозабвением. Библиография ХII, ХIII, ХIV веков полна антифеминистических произведений самых разных жанров.

Средневековье заимствовало социальный статус женщины из знаменитого Римского права, которое наделяло ее, по сути, единственным правом, вернее, обязанностью - рожать и воспитывать детей. Правда, Средневековье XI - XIII вв. наложило на этот безликий и бесправный статус свои особенности. Поскольку главной ценностью при тогдашнем натуральном хозяйстве была земельная собственность, то женщины зачастую выступали в качестве пассивного орудия для захвата земельных владений и прочей недвижимости. И не нужно обольщаться героизмом рыцарей, завоевывающих руку и сердце воз

Совершеннолетним возрастом, позволяющим вступать в брак, считалось 14-летие для мальчиков и 12-летие для девочек. При таком положении вещей выбор супруга целиком зависел от родительской воли. Неудивительно, что освященный церковью брак для большинства становился пожизненным кошмаром. Об этом свидетельствуют и тогдашние законы, очень подробно регламентирующие наказания для женщин, убивших своих мужей, - видимо, такие случаи были не редкостью. Доведенных до отчаяния преступниц сжигали на костре или закапывали живьем в землю. А если еще вспомнить, что средневековая мораль настоятельно рекомендовала жену бить и желательно почаще, то легко представить, как "счастлива" была женщина в своей семье. любленных: они не всегда делали это бескорыстно.

Типичны для той эпохи слова домини

канского монаха Николая Байарда, писавшего уже в конце XIII века: "Муж имеет право наказывать свою жену и бить ее для ее исправления, ибо она принадлежит к его домашнему имуществу". В этом церковные воззрения несколько расходились с гражданским правом. Последнее утверждало, что муж может бить жену, но только умеренно. Вообще, средневековая традиция советовала мужу относиться к жене, как учитель к ученику, то есть почаще учить ее уму-разуму.

Средневековый прибор против женской болтовни - Scold’s bridle ...

Scold’s bridle - предмет, изобретенный в 1500–ых годах в Британии и распространившийся затем по Европе. Железная маска, плотно облегающая голову, надевалась на женщин в качестве наказания за грубую болтовню и споры. Разговаривать в ней было невозможно. Сверху прикреплялся колокольчик для привлечения внимания.

Брачный контра кт с точки зрения средневековья

К браку в это время относились противоречиво и, на современный взгляд, странно. Далеко не сразу церковь вообще сумела найти достаточно оснований, чтобы оправдать брак как таковой. Очень долго считалось, что настоящим христианином может быть только девственник. Эта концепция, впервые сформулированная Святым Иеронимом и папой Григорием Великим, безоговорочно принималась церковью. Однако уже Блаженный Августин на рубеже IV и V веков утверждал, что брак все-таки не так уж плох. Святой отец тоже признавал превосходство девственников над женатыми, но считал, что в законном супружестве плотский грех превращается из смертного в простительный, "ибо лучше вступить в брак, чем разжигаться". При том строго оговаривалось, что в браке соитие должно совершаться не ради наслаждения, а только с целью рождения детей, у которых, коли они будут вести праведную жизнь, появляется шанс заменить в раю падших ангелов.

Такой взгляд возобладал в церковных кругах лишь в начале IX века, и с той поры брачные союзы стали освящать таинством венчания. А прежде отсутствовало даже само понятие - "брак". Семьей называлось более или менее постоянное совместное проживание многочисленных родственников со стороны "мужа". Количество "жен" никак не нормировалось; более того, их можно было менять, отдавать во временное пользование друзьям или кому-то из родни, наконец, просто выгнать. В Скандинавских странах жена, даже уже венчанная, длительное время вообще не считалась родственницей мужа.

Но и после того, как церковь стала освящать брак, общественная мораль строго делила брачные отношения (более похожие на политический, юридический и финансовый договор) и подлинную любовь. Так, например, одна из высокородных дам XII века Эрменгарда Нарбоннская на вопрос, где привязанность сильнее: между любовниками или между супругами, - ответила так: "Супружеская привязанность и солюбовническая истинная нежность должны почитаться различными, и начало свое они берут от порывов весьма несхожих".

Главное, что требовалось от женщины в браке, - рождение детей. Но сия благословенная способность часто оказывалась для средневековой семьи не благом, а горем, так как сильно осложняла процедуру наследования имущества. Делили добро по-всякому, но самым распространенным способом распределения наследства был майорат, при котором львиную долю имущества, прежде всего земельные наделы, получал старший сын. Остальные сыновья либо оставались в доме брата в качестве приживалов, либо пополняли ряды странствующих рыцарей - благородных, но нищих.

Дочери и жены долгое время вообще не имели никаких прав на наследование супружеского и родительского имущества. Если дочь не удавалось выдать замуж, ее отправляли в монастырь, туда же шла и вдова. Только к XII веку жены и единственные дочери приобрели право наследования, но и тогда (и много позже) они были ограничены в возможности составлять завещания. Английский парламент, например, приравнивал их в этом отношении к крестьянам, бывшим собственностью феодала.

Особенно тяжело приходилось девушкам-сиротам, они целиком попадали в зависимость от опекунов, редко испытывавших родственные чувства к своим подопечным. Если же за сиротой стояло большое наследство, то ее брак обычно превращался в весьма циничную сделку между опекуном и предполагаемым женихом.

З аключение

Средневековое общество было обществом абсолютной мужской доминанты. Однако не следует считать, что женщина в Средние века была полностью бесправна, такое утверждение не имеет под собой реальной основы. Мы не должны забывать о том, что культура того времени, правовая традиция, истоки формирования общественного сознания и менталитета состоят из трех основополагающих элементов: Римской традиции, Германского субстрата и христианства.

Понимание роли женщины было неоднозначным. С одной стороны, в контексте общекультурных ценностей, она являлась носителем отрицательных качеств, представляя негативный полюс ценностной иерархии христианского мира, сочетая в себе источник бедствий для мужчины и прибежище дьявольских сил, с другой стороны женщина, находясь в зависимости от мужчины, являлась его помощницей, выполняла функцию матери.

Негативный образ женщины, сотканный из низменных желаний, уродливых черт характера, противоречивости и порочности женской натуры, был создан средневековьем. Женщина трактовалась как существо низшее и зависимое от мужчины. Поскольку она не была создана по образу Бога, то, следовательно, не была способна действовать самостоятельно, не обладала властным авторитетом и правоспособностью как мужчина. Женщина оставалась незащищенной, ее положение в обществе определялось исключительно посредством ограничений и запретов. Социальная активность женщины ограничивалась властью мужчины, которому она была обязана служить по установлениям канонического права.

Образ средневековой женщины, деформированный в сторону негативного полюса, этот образ поддерживался и развивался в сознании современников на протяжении XII-XIII вв. параллельно с эпизодически возрастающим престижем женщины в феодальной среде.

Истоки повышения статуса женщины историки видят в укреплении сеньориальной системы. Улучшались экономические условия жизни, укреплялись такие социальные и хозяйственные ячейки, как «дом», «деревня», «приход», «община», что привело к закреплению за женщиной ряда ключевых хозяйственных и культурных функций: «ведение дома», непосредственное распоряжение питанием семьи и обеспечение ее одеждой, воспитание малых детей, культ умерших предков, сохранение родовых реликвий. Вызывающая демонстрация мужского превосходства в этих условиях, по мнению французского историка Р. Фоссье, скрывала в реальности "матриархат".